Он с клириком выбежал практически на окраину деревни. За зданием виднелись спасительные валуны. Было ли это нужное направление? Наплевать! Главное, покинуть это проклятое место!
Тень преградила им дорогу, наставив на них свой автомат. Клирик взвыл в ужасе от увиденного. Шмель же не имел такой возможности за его спиной.
Перед глазами пролетели забавные студенческие годы и жалкие дни существования в школе. И в Шмеле что-то сломалось: он толкнул клирика на противника, а сам упал в сторону, как всегда поступал на футболе, когда стоял на воротах.
Не понятным для себя движением он смог откинуть гранату в сторону двух тел и даже выдернуть из нее чеку.
Взрыв прикончил клирика и неизвестного человека, Шмель же отделался осколком в ноге. От ощущений острой боли и увиденной крови парень потерял сознание.
Шмель пожалел о том, что очнулся. Как только в голове стало хоть как-то проясняться, голень завопила от раздирающей на части боли. На ране красовалась импровизированная повязка, пропитанная чем-то алым. Этого хватило для того, чтобы Шмель вновь отключился еще на пару часов.
При повторном пробуждении он постарался не терять сознания от изрядной впечатлительности. Молодой человек поднес руку к лицу и постарался сосчитать пальцы: вроде сознание в относительном порядке, да и пальцы на месте. Точно не больше одиннадцати. Через непривычно бледную кожу просвечивали пульсирующие вены.
Собравшись с духом, Шмель заставил себя изучить обстановку: его поместили в комнату размером со среднестатистическую спальню. Недорогой интерьер отдавал домашним теплом. Единственно, что портило приятный деревенский дух, ‑ заколоченные окна и решетка вместо двери. За ней стоял деревянный стул. По всей видимости, для охранника.
В спальне находилось еще двое мужчин неоднозначной внешности. Один спал, другой старался вслух прочитать одну из книг со стеллажа. Его речь чем-то напоминала французскую.
Человек, заметив пробуждение Шмеля, мгновенно отложил книгу в сторону. Узкая заросшая физиономия появилась над раненым парнем.
‑ Пьер… Пьер… ‑ мужчина похлопал по пухлым щекам Шмеля. Молодой человек огрызнулся, недоумевая, почему «Пьер»?
Мужчина постарался заговорить на немецком. Но это радужное начало сразу же оборвалось после единственного слова, что знал Шмель на немецком: «Ду хаст».
Разочарованный отсутствием нормальной коммуникации мужчина разбудил своего огромного приятеля.
Как оказалось, второй сокамерник владеет английским, и «тройка» Шмеля позволила построить мало-мальский диалог.
Постепенно Шмель смог понять, что Десито ‑ худой и Дельрито ‑ огромный, члены французского отряда спецназначения. Учитывая абсолютную их несхожесть с мексиканцами, Шмель сделал вывод, что это не их СКАЧАТЬ