Или же не пожелали?
И кто тогда управляющий в их тандеме: она или электронный разум?
Ей тогда, разумеется, никто не ответил. Наноботы вообще предпочитали общаться исключительно односторонне, изредка формально запрашивая у неё разрешение на какую-либо модификацию, вроде гормональной коррекции. Экстренные же меры они принимали совершенно самостоятельно, не интересуясь мнением носителя.
Что наводило на определённые грустные мысли.
Айрин с размаху выплюнуло из подпространственной дыры. Ощущение было именно такое – что её не дожевали и брезгливо сплюнули. Девушка прокатилась по острым камням, всё ещё плотно прижимая к себе дрона и восхваляя про себя изобретателя сверхпрочного материала, из которого шили все спецкостюмы агентов. Тот тянулся и выглядел как дорогой кожзам, но при этом обладал прочностью защитного корпуса лайнера. Не пробивался лазером и уж тем более не продырявливался камнями.
Впрочем, от синяков это её не спасло.
С тихим стоном разогнувшись и с трудом расцепив затёкшие руки, Айрин огляделась по сторонам и выругалась. Пользуясь тем, что в передатчике царила мёртвая тишина, в выражениях она не стеснялась. И было отчего.
Пещеру, в которой она оказалась, плотным слоем покрывали характерные серебристо-голубые светящиеся узоры. Это было бы потрясающе красиво, если бы девушка не знала о процессе появления этих природных украшений. Дядя Маркус рассказал ей о тех червях, из которых производили Эйфо, в подробностях, несмотря на прямой приказ и подписку о неразглашении. По его мнению, Айрин обязана знать детали, чтобы не вляпаться в эту гадость. Никаких коктейлей со свечением, никаких серебристых пудр, ничего, что хоть в малейшей концентрации может содержать этот крайне убойный, вызывающий мгновенное привыкание наркотик.
Несмотря на то что источник заразы дядя лично уничтожил несколько лет назад, на чёрном рынке продолжали то и дело всплывать старые запасы этой дряни. Подсевшие на Эйфо теряли всяческую адекватность. Не сразу, разумеется. Сначала они выдавали гениальнейшие творения в разных областях – начиная от искусства и заканчивая кибернетикой. Правда, доза со временем им требовалась всё больше и больше, стоила она по понятным причинам запредельно дорого, а при попытке отказа от неё и реабилитации пациент впадал в кому и в сознание более не приходил.
Единственным исключением, известным дяде Маркусу, была подруга его жены, Энн Лерой. Но и она, очнувшись, не стала прежней. Нет, она отвечала на простейшие вопросы, помнила свою дату рождения и могла отличить правую руку от левой. Но вернуться к работе каскадёром так и не смогла. Тело не повиновалось ей в полной СКАЧАТЬ