cнарк снарк: Чагинск. Книга 1. Эдуард Веркин

Чтение книги онлайн.

      – Чтоб как в старые времена, – пояснил он. – По-настоящему, пиво-воды…

      – Поедем, Хазин, время, – напомнил я. – Полдня прошло.

      – Полдня прошло, а роги не растутся!

      После водокачки Хазин вступил в отличное настроение, пока мы добирались до старого переезда, он рассказывал, что ему не нравится в Чагинске.

      – …Если кроме того что булки руками в магазинах подают, а девки нормальные давно поделены, то вот еще что. Тут постмиллениум в полный рост. Понимаешь, одни местные думали, что всему свирепый пушок, и уже делили участки на кладбище, другие надеялись, что все наладится и Москва – Улан-Батор наконец здесь остановится, но тысячелетие кончилось, планета провернулась, и ничего не произошло. Старый мир не спотыкнулся, а новый не начался. Они оказались словно в вакууме! И как результат – у всех аборигенов махровая фрустрация! Вон, посмотри!

      Хазин указал на крепкую старуху, на плечах перетаскивающую велосипед через железнодорожные пути.

      – Это, кажется, Снаткина, – сказал я.

      – Так это же все объясняет!

      Хазин притормозил, высунулся в окно.

      – Женщина, вы знакомы с адмиралом Чичагиным? – спросил Хазин.

      Старуха не ответила, стремясь через линию, шагала, держа велосипед как коромысло.

      Снаткина. Я вспомнил. Мы с бабушкой сидели на веранде, мыли ноги в тазу нагретой за день водой, бабушка смеялась, пилила напильником съеденные кислотой ногти и уверяла, что до «двухсотых» не доживет никак. И когда я однажды спросил почему, бабушка ответила, что нет ничего там, за «двухсотыми», для нее, потому что там будет другой народ, а старому на этом месте никак не разжиться.

      Но Снаткина была жива. И все так же с велосипедом.

      После пива Хазин был настроен философически.

      – В постмиллениуме жить неуютно, – разглагольствовал он. – По пятницам дуют колючие ветры и лестницы круты для велосипедистов! Бабушка, вам помочь?!

      Снаткина не услышала, шагала, тяжело разгребая воздух велосипедом.

      – Мне кажется, здесь для Чичагина есть перспективы. А ты эту тетку знаешь, что ли?

      – Да, это знакомая… моей бабушки. Какая-то дальняя-предальняя родственница. Она… из хора ветеранов…

      – Имени Чичагина! – тут же перебил Хазин и расхохотался.

      Возможно, все же не следовало с утра встречаться с пивом, подумал я. Хазин явно поплыл, стоит его из-за руля…

      Мне за руль не хотелось.

      Хазин выехал на старый переезд, остановился. Здесь не осталось ни шлагбаумов, ни фонарей, промасленная гравийная насыпь и выкрошенные бетонные плиты между рельсами.

      – В восемьдесят седьмом через переезд везли одного дизелиста, – сказал я. – Он поссорился с женой, а она его топором в башку. Ничего так, доставать не стали, примотали бинтом. А на этом переезде тряхануло, у него топор из головы вывалился, мужик и помер от кровопотери.

      Хазин СКАЧАТЬ