Порой я не уверена, действительно ли говорила об этом. Ведь гость не понимает моего языка. Возможно, мы прочли наши истории в глазах друг друга.
Возможно, я рассмотрела потерянность в блеске его глаз. Земля на улице глубоко промерзла, как и время, все замерло, кроме гостя, поедающего блюдо из яиц.
В девяти комнатах, где не живет гость, порой скапливаются сундуки с моей фамилией. Некоторые я сложила, готовясь к отъезду. Теперь я забыла, что там внутри, и когда мне становится скучно, я начинаю фантазировать об их содержимом: гигантские торшеры, небольшой дрессированный медведь, пластмассовое ружье. Иногда мне кажется, что это вовсе не мои сундуки, что кто-то просто написал на них мою фамилию, чтобы не везти их с собой. Быть может их содержимое – словно по волшебству – превратится в нечто другое, стоит только как следует захотеть.
Гость предпочел бы немного подвинуть сундуки, чтобы в комнату пробивался свет. Ему нельзя менять обстановку, за исключением матраса, и лучше не дотрагиваться до моих вещей. Он должен платить за комнату, но ему нельзя приклеивать свою фамилию на почтовый ящик. Я не придаю значения интерьеру, но сохраняю его в точности таким, каким его оставили родители, даже если они давным-давно уехали. Дом они покинули едва ли не с легкостью, и теперь я живу, словно на болоте, среди оставленных ими вещей. Без особых проблем им удалось снять с себя ответственность за эти вещи, за меня. Вероятно, они просто очистили и утилизировали бы дом, если б я не настояла, что все должно остаться на своих местах. Мое существование никогда сильно не обременяло родителей, но и особо не обогащало. Возможно, порой им трудно было скрыть свое разочарование по этому поводу.
Если б дом загорелся, я не стала бы ничего выносить, но не покинула бы его.
Похоже, мой авторитет повысился, с тех пор как у меня поселился гость. Например, соседские дети, на которых я раньше не обращала никакого внимания, теперь – якобы по неосторожности – постоянно забрасывают мне в сад футбольный мяч, чтобы затем открыть входную дверь и поглазеть на гостя.
Гость сразу вскакивает и начинает предлагать им сладости, и я его не удерживаю. Какое мне дело, пусть травит соседских детей. Дети эти вполне нормальные, потому что маленькие, хотя не такие уж и маленькие – если как следует присмотреться, у них толстые ляжки.
Соседские дети глазеют, посасывая иностранные сладости, и не уходят с порога. Я подумываю прибегнуть к помощи метлы или жутковатых пылесосных хоботов. Но гость, опередив меня, со смехом старается взять детей на руки, отчего те разбегаются врассыпную.
Мой авторитет настолько возрос, что СКАЧАТЬ