– Я ей французским языком, вежливо говорю: «Пожалуйте, мамзель, еще тарелку борща». Молчит и глаза, как, извините, у акулы. «Борща, говорю, еще пожалуйте. Консоме руж, – рюсс! Компрене?[15]» А она как окрысится… «Да что же это! Да вы две тарелки уже выхлебали! Другие уже сладкое едят, а я с вашим борщом возиться буду?» Фырк, фырк… Швырнула при всем персонале тарелку на ларь и ко мне спиной, будто я не человек, а шпанская муха… Разве это порядок?
– Вы, Игнатий Савельич, с женщинами лучше не связывайтесь. Хотите, я вам завтра свою котлетку оставлю?
– Спасибо, Игорь Иванович. Питайтесь сами, вы ж малокровный. Что ж я младенца обижать буду… «Вы, говорю, мамзель, здесь еще и двух недель не прожили. Кто вам с огорода сверх пропорции клубнику приносит? Кто вас обучил русский консоме руж готовить? Забыли-с? А вам третьей тарелки жалко… Не ваше – хозяйское!» А она мне на эти слова язык показала… Язык, понимаете! Рушник на стол швырнула и с треском в свою каморку ушла. Да у меня четыре медали: станиславская, анненская, две георгиевских, – и не то что язык, пальца мне никто не показывал… Чертовка такая сухопарая!
– Марку я вам еще принес, Добровольного Флота[16], – робко вставил Игорь, чтобы отвлечь матроса от его огорчительной истории.
– Спасибо. Вещь редкая. А на кухню, хоть на куски режьте, и носа больше не покажу. Пусть сама салат с огорода в переднике носит. Баста!
– Вы не сердитесь, Игнатий Савельич. За кипятком я сам сбегаю. Хорошо?
Звякнул чайник, ноги мальчика перелетели через подоконник и скрылись за кустами.
Морской фельдшер медленно вытер полотенцем побагровевшую шею, лицо. Даже волосы вытер. Вздохнул и тяжело фыркнул, точно из-под воды вынырнул.
Через минуту тем же прямым сообщением Игорь вскочил в окно и бережно поставил чайник на стол.
Матрос уже успокоился и аккуратно расставлял на белой клеенке стаканы – бокалы из-под горчицы, баночку с вареньем, молодой редис и прочее угощение.
Долго и мирно большой и малый пили чай вприкуску, с присвистом втягивая горячую влагу из блюдечек: эту манеру Игорь с удовольствием перенял от матроса.
– Кружовенное варенье берите, Игорь Иванович.
– Сами варили?
– Самолично. Нет лучше фрухта. В парке здешнем айва растет, деревянное яблоко. Тоже на варенье идет. Несуразная вещь – язык вяжет… Один тани́н, можно сказать.
– Что такое танин?
– Вяжущий порошок. В полосканье кладут.
– Во флоте чай матросам давали?
– Обязательно. Сигнал такой на боцманской дудке в шесть утра высвистывали: «Вставать, койки вязать, чай пить!»
– Посвищите!
Матрос посвистал.
– А на обед другой сигнал был, веселый:
Бери ложку,
Бери бак!
Хлеба нету, —
Беги так…
– Разве хлеба не было?
– Сколько СКАЧАТЬ
15
Красный суп, – русский! Понимаете? (франц.)
16
Добровольный флот – русское пароходное общество, организованное в 1870-х гг. с целью оказания поддержки военному флоту.