– Садитесь в кресло – оно было разложено в почти лежачее положение, я прилегла и посетовала:
– Вены у меня плохие.
– Что же вы не предупредили? Не получится сделать – придется деньги возвращать, морока лишняя. – лаборант деловито наступала пальчиком на разные участки моих рук, серьезность её тона совсем не допускала принять её слова за шутку. Наконец, точка забора крови была найдена – в нестандартном месте, которое пришлось потом перевязать. Выходя, я поняла, что администратор за незакрытой дверью всё слышала и сопереживала – не то мне, не то лаборанту, и привычно повинилась:
– Уж простите, что такое неудобство.
– Да за что? За свои же вены?
– Ну… вы мне – скидку, а я вам – лишние хлопоты.
Видимо, ей свои вены были дороги и любимы. А я за свои к предпенсионному возрасту уже наслушалась упреков.
Читать в последнее время у меня не получалось уже ни с какой дистанции, а привычка рисовать в блокноте вазочки, домики и лица исполнялась почти вслепую. Прежние очки стали малы, пришла пора заказывать новые.
На обследовании у офтальмолога выяснилось, что теперь очки придется носить постоянно, и они будут прогрессивные – на три разные фокуса: вдаль, вблизи и на вытянутую руку, на собеседника. Попутно выявилось, что один мой глаз «отходит» – косит, значит. Я о себе такого не знала. Единственное – в последнее время мне не нравилось, как у меня на фотографиях получались глаза: будто камера застала меня в момент наивысшей несобранности. Сказала об этом врачу, она согласилась:
– Да, на фотографиях это обычно заметно.
– Может, это у меня в последнее время развилось с ухудшением зрения?
– Нет, я полагаю, что это у вас с детства.
И тут в памяти всплыл эпизод, когда меня подростком встретила на улице знакомая моей бабушки и потом сказала той: «Видела твою внучку, на остановке стояла, прикосенькая». О, как тогда мама и бабушка возмущались: «Прикосенькая! Чего выдумала!» Ни они, ни я, ни на секунду не подумали, что это на самом деле так.
И вот сейчас, когда у меня самой уже пенсия на носу, всё сошлось: та бабушкина приятельница была права, сходу заметила то, что самым близким было не видно.
В выходные на даче рассказала о своем обнаруженном косоглазии двоюродной сестре и тетке. Они одновременно спокойно подтвердили:
– Мы всегда это знали.
– А я о себе этого не знала.
– Ну это же не сильно, почти незаметно, просто – чуть раскосые глаза, с шармом.
– Да вы меня не успокаивайте, я не расстроилась. Просто удивлена: всю жизнь о себе такого не знать…
– Мы думали, ты знаешь. А в зеркале СКАЧАТЬ