Стивен Джобс. Нарцисс из Кремниевой долины. Геннадий Прашкевич
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Стивен Джобс. Нарцисс из Кремниевой долины - Геннадий Прашкевич страница 7

СКАЧАТЬ родителей. «Это был очень важный момент, он врезался мне в сознание. Когда я понял, что я, наверное, сообразительнее своих родителей, я почувствовал даже стыд от того, что такая мысль пришла мне в голову». Позже он не раз говорил своим друзьям, что это открытие заставило его впервые почувствовать дистанцию между собой и семьей, между собой и окружающим миром.

      Чуть позже Стив осознал (и это тоже немало повлияло на его характер), что его приемные родители прекрасно понимают, насколько он сообразительнее их. Очень важное ощущение. Мир обидел его. Он – ребенок, от которого отказались его настоящие родители. Такое прощать нельзя. Настоящие родители отвергли его. Конечно, такой мир следует перестроить!

      Пол и Клара любили приемного сына.

      «Я принадлежал им обоим, а они почувствовали еще большую ответственность, когда поняли, что я не такой, как все. Они находили способы давать все новую пищу для моих возрастающих интересов и устраивать меня в хорошие школы, то есть уступать моим потребностям».

      Уолтер Айзексон не раз утверждал, что юный Стив рос не только с ощущением некоей своей брошенности, но и с ощущением того, что он – особенный[19].

      А еще – рано проявившееся чувство прекрасного.

      Мы уже говорили о движении хиппи (битников). Довольно рано Стив прочел известную «Сутру Подсолнуха», написанную в 1956 году Алленом Гинзбергом, одним из лидеров хиппи. В этой сутре для Стива сливалось воедино многое, как и для ее автора. Поэтому и цитируем ее полностью.

      Я бродил по берегу грязной консервной свалки,

      и уселся в огромной тени паровоза «Сазерн Пасифик»,

      и глядел на закат над коробками вверх по горам,

      и плакал.

      Джек Керуак сидел рядом со мной на ржавой

      изогнутой балке,

      друг, и мы, серые и печальные, мы одинаково

      размышляли о собственных душах

      в окружении узловатых железных корней машин.

      Покрытая нефтью река отражала багровое небо,

      солнце садилось на последние пики над Фриско,

      в этих водах ни рыбы, в горах – ни отшельника,

      только мы, красноглазые и сутулые,

      словно старые нищие у реки,

      сидели усталые со своими мыслями.

      «Посмотри на Подсолнух», – сказал мне Джек.

      На фоне заката стояла бесцветная мертвая тень,

      большая, как человек, возвышаясь из кучи

      старинных опилок.

      Я приподнялся, зачарованный,

      это был мой первый Подсолнух,

      память о Блейке – мои прозрения —

      Гарлем и Пекла восточных рек,

      и по мосту – лязг сэндвичей Джоза Гризи,

      трупики детских колясок, черные стертые шины,

      забытые, без рисунка, стихи на речном берегу,

      горшки и кондомы, ножи – все стальные,

      но не нержавеющие,

      и – серый Подсолнух на фоне заката,

      потрескавшийся,

      унылый и пыльный,

      и СКАЧАТЬ

<p>19</p>

Ibid. P. 10–11.