О Понимании. Василий Розанов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ и потребностях своих, нежели служит им. Внешняя деятельность болезненно подавляет его, и только в полном самоуединении и покое раскрывается он во всей силе и полноте своей. Что разум не есть только высшая ступень в развитии ума, это видно из того, что они редко встречаются вместе и что с пробуждением и усилием одного из них глохнет и замирает другой.

      VI. Науку образуют не знания, но понимание; из знаний же имеют к ней отношение только те, которые имеют целью образовать понимание и ведут к нему.

      Рассмотрим необходимость и правильность этого ограничения области науки областью понимания.

      Есть два условия, лежащие в самой природе знаний, которые побуждают к этому: 1) невозможность ввести в науку все знания без различия, 2) невозможность провести различие между отдельными знаниями; вследствие чего, допустив в содержание науки некоторые знания, необходимо было бы допустить и все остальные, что противоречит первому условию.

      Все знания невозможно ввести в науку, во-1-х, потому, что в таком случае всякий человек без особенного труда мог бы расширять содержание науки, – стоило бы лишь о чем-нибудь узнать что-нибудь достоверное. Ясно, что при этом условии невозможно было бы ни придать науке какую-либо правильность, ни сообщить ее развитию какую-либо последовательность. Ее форма, содержание, задачи представляли бы собою нечто неуловимо изменчивое, подвижное и лишенное всякой определенности. Bo-2-x, потому, что в таком случае необходимо было бы признать наукою те массы знаний, которыми обладали и обладают народы, о которых справедливо привыкли думать, что они не создали науки. Напр., дикие народы имеют много знаний, верных и точных, но что сталось бы с наукой, если бы в содержание ее ввести все эти знания? Китайцы также имеют много знаний, интересных, удивительных и истинных, но совокупность их знаний мы не решимся назвать наукой, потому что у этого народа никогда не замечалось стремления к чистому пониманию и свои знания он приобретал не для того, чтобы достигнуть его. Греки многое знали до Фалеса, но только с Фалеса начинается у них наука; потому что хотя он и не приобрел никакого важного знания с точным значением, однако в нем в первом пробудилось стремление к пониманию, т. е. к объяснению того, что знал ранее и он, и другие. Римляне, столь положительные и точные в жизни и в знаниях, также не создали науки. Наконец, – и это особенно замечательно – из новых народов признаются образовавшими у себя науку только романо-германцы, живущие в пределах Европы, – хотя не только знания, но и Академии, Университеты и ученая литература существуют и у других народов, живущих как в Европе, так и за ее пределами. Где источник этого убеждения, никем не оспариваемого? Не значит ли это, что наука с одной стороны, а знания и даже ученость – с другой не тожественны? И причина их различия не лежит ли в различном отношении к ним человека, в различии самых побуждений, которыми руководится он, в одном случае создавая науку, а в другом – только ученость и знания? СКАЧАТЬ