Иконников. Виктор Капустин

Чтение книги онлайн.

      Именно в таком месте я и предполагал обнаружить жилище Цдзяна. А вот и его дом. Я об этом сразу догадался по широким ставням, обращенным на восток и окрашенным в яркий цвет. По тому, как он стоял, на почтительном расстоянии от дороги, можно было подумать, что это брошенный каким-нибудь зажиточным наместником или имамом особняк.

      Сразу было видно, что это не дом, а жилище, где обитают йогини-ведьмы или зарождаются значительные дела.

      Моему вознице не надо было объяснять, что мы приехали. Я поблагодарил его, взял чемодан в одну руку, штормовку накинул на другую и начал медленно подниматься в гору, поскольку, как я уже сказал, мне предстояло пройти ещё значительное расстояние. Ещё издали я увидел, как знакомая фигура Учителя и незнакомая фигурка его дочери с собакой поджидали меня. Кстати, где-то я упоминал о его дочери, если нет, знакомьтесь: Катя Цдзян.

      Я думаю, не надо убеждать читателя, что всякая встреча после долгой разлуки любящих друг друга людей носит несколько интимный характер. Только поэтому я не стану описывать её, а перескочу на другой день. Возникшую же паузу заполню вот чем. Почему я Цдзяна называю Учителем? По многим причинам. У каждого человека должен быть свой гуру. Цдзян мой Учитель не в прямом смысле. В прямом смысле за ним следовать нельзя (из дальнейшего рассказа это будет видно). К тому же, кажется, Монтень сказал: «Кто следует за кем-то, тот не следует ничему», а к великим старикам иногда следует прислушиваться. Не знаю, как насчёт Монтеня и адептов неоконфуцианства, но вот своей точкой отсчёта становления как личности я бы назвал знакомство с Цдзяном. Как это произошло? Это не произошло, а пришло, как приходят неожиданно письма или Вам объясняются в любви.

      Всему виной, как сказала бы Агата Кристи, поезд, поезд №… – не помню, зато, как сейчас, помню – вагон № 6, 19 октября. Осень. В нетоплёном вагоне холодно – на улице подмораживает. И вдруг человек в простенькой розовой накидке типа кимоно и в сандалиях на босу ногу (эдакий расстрига из буддийских монахов).

      На гладко выбритом лице нечто наподобие улыбки, на голове – какой-то узелок, его длинные рукава пластично ниспадали вниз, их в виде чёрного позумента украшали чаки, на груди – иероглифический знак, видно, амулет, а за плечами – поддерживаемая резинкой шляпа. На вид ему было лет 40. От всего его вида веяло каким-то стоическим благородством, каким-то древнеиндийским благоуханием, нынче напрочь позабытым нами (есть отчего правой брови стать чуть повыше левой). Развязался разговор. А далее… я не мог оторвать глаз от этого человека. Его рассказ поразил меня. Его бархатные глаза, ровный голос, его манера как-то по-особому прямо держать голову и смотреть как бы сквозь вас, в глаза – вошли в душу. Случалось ли вам влюбиться в человека с первых минут? Это как раз тот случай, когда я уже любил этого человека, сам не зная за что. Может, за чудачество? Ну если так, то нашим миром в немалой степени движут чудаки.

      Мой дорогой Учитель не перестаёт СКАЧАТЬ