Самая страшная книга. ТВАРИ. Оксана Ветловская

Чтение книги онлайн.

      Квартира пропахла табаком. Полумрак просочился сюда из подъезда. Окна были плотно зашторены, в трехрогой люстре горела сиротливая лампочка. Но в целом это была самая обыкновенная двушка, без черных кошек и магических шаров. Разочаровывающе обыкновенная: сервант, диван, телевизор, ворсистый ковер.

      К запаху курева прибавился душок потных носков – его принес Толик. Мы уселись за стол.

      – Вы застали меня врасплох, – призналась Артемида. – Я думала, никто не видел этот фильм.

      – Я видел его по телевизору в девяностые.

      – Понравился? – Артемида выгнула бровь.

      – Необычная работа, – дипломатично сказал я.

      – Критики фильм разгромили. – Гадалка сморщила нос презрительно. – Они не поняли идеи Павла.

      – А какая была идея? – спросил Толик.

      Артемида уставилась на моего компаньона, будто только что его заметила.

      – Я просто не смотрел, – стушевался Толик.

      – Это кино о смерти, – сказала Артемида. – О том, что разница между живым и мертвым не так велика, как нам кажется. И мы все рождаемся мертвыми. Не хотим верить, двигаемся, суетимся. А осознав, ложимся в гроб.

      – Это правда, – интервьюировал я хозяйку, – что Матейшин использовал реальные практики? Танец смерти, где вы лежите в гробу.

      – Да. Так прощались с его отцом, с его дедом и прадедом. И на его похоронах мы плясали как чокнутые.

      – Офигеть, – вставил Толик.

      Я вспомнил свой сон и ощутил холодок внутри. А может, это мерзли мои ноги.

      – Самоубийство Матейшина связано с провалом фильма?

      Теперь и я удостоился высокомерного взгляда. Исключительно противной теткой была урожденная Надежда Лин: надменная, холодная, как ее обитель.

      – Вы знаете, что такое «душа»?

      – Бессмертная субстанция? – предположил я.

      – Павлик сравнивал душу с зародышем, умершим в животе матери. В момент нашего рождения душа начинает разлагаться, и постепенно распад охватывает все наше тело. Убить себя – значит перестать отворачиваться от истины.

      – Это как у Летова, – сказал Толик. – Ищет дурачок мертвее себя.

      – Один среди червивых стен, – задумчиво промолвила Артемида.

      – Получается, – спросил я, – «Ликвак» – философский манифест?

      – Что вы. – Впервые Артемида улыбнулась, и улыбка эта не добавила ей очарования. – «Ликвак» – попытка зафиксировать на целлулоиде ту атмосферу, в которой мы жили.

      – СССР?

      – Нет, мы с ним. С Павликом.

      «Веселенькая атмосфера», – хмыкнул я мысленно.

      – Павел явил мне чудо, – выспренно заявила Артемида. – Указал путь, которым я двигаюсь до сих пор. Я предсказываю будущее, но никакого будущего нет. Я лгу, как и все теплокровные мертвецы. Заглядывая в человека, я вижу СКАЧАТЬ