Осколки наших сердец. Мелисса Алберт

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ достались рыжие волосы, хотя у мамы они завивались, а мои были тонкими, как паутинка, и их никогда не получалось зачесать гладко, без петухов. Стояла зима, но у фритюрницы было жарко. На мне была футболка, ожоги от масляных брызг веснушками рассыпались по рукам.

      Мы заговорили одновременно.

      – Мы раньше не… – произнесла она.

      – Кажется, мы уже… – сказала я.

      Мы замолчали. Смех разрушил бы напряженную тишину, но мы не засмеялись.

      – Марион, – представилась она.

      – Дана, – ответила я.

      – Дана. – Она повторила мое имя, как название неведомой страны, и все это время продолжала разглядывать меня своими светлыми глазами. – Мы с тобой подружимся.

      Рыжие легко краснеют. Нам не нужно даже испытывать сильную злость или смущение – достаточно чуть сбить нас с толку. Я вздернула подбородок и подумала об айсбергах, представила, как прыгаю в холодный белый океан.

      – Думаешь? – сказала я немного надменно.

      – Знаю. – Ее голос был тихим, но волевым, и таким серьезным, что я готова была сквозь землю провалиться. В тот момент я поняла, что она такая же необщительная одиночка, как я.

      Я показала, куда повесить куртку и черную сумку. Что же в ней меня привлекло? Она была крепко сложена, щеки румяные, из-под бейсболки торчал хвостик. Не красавица, но что-то в ее лице притягивало взгляд. Она достала из кармана диск и протянула мне. На обложке женщина на черно-белой фотографии откинула голову; мокрые волосы взметнулись полукруглым нимбом.

      – Твой отец сказал, что можно ставить свою музыку, – сказала она. – Где у вас плеер?

* * *

      Нам с Фи нравилась та же музыка, что нашим отцам. «Крим», «Муди Блюз», «Лед Зеппелин». Даже полька, на которой вырос мой отец – ее ставили в польском клубе, где познакомились его родители. Мы с Фи отплясывали босиком под старую пластинку – умпа-умпа-умпа-па! – а отцы наливались ядреной украинской горилкой и подбадривали нас криками.

      Марион любила совсем другую музыку. Рваный панк, короткие, по полторы минуты, звуковые атаки на наши бедные уши. Тяжелый гитарный рок – как «Лед Зеппелин», но со звучным женским вокалом; глэм-рок, сверкающий и острый, как осколки дискотечного шара.

      В первый день мы работали бок о бок и почти не разговаривали; Марион приспосабливалась к монотонному ритму работы в забегаловке, а я с наслаждением слушала ее странную музыку. После закрытия Фи ждала меня на тротуаре: играла в тетрис, опустив ноги в водосток. Увидев Марион, она насторожилась. Потом ее лицо смягчилось – она что-то почувствовала.

      – Ты голодная, – сказала она.

      Марион потеребила молнию на куртке. Иногда под пристальным взглядом Фи окружающим становилось не по себе.

      – Я уже поела. Там.

      – Это не считается, – отмахнулась Фи. – Тебе нужна настоящая еда.

      Мы пошли к Фи – у нее в холодильнике всегда лежал лоток с вкусной домашней едой. Сегодня там СКАЧАТЬ