Белые одежды. Не хлебом единым. Владимир Дудинцев

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ может быть, не нужно? – Дядик Борик обнажил беззубые десны.

      – Ближе к делу! Ну и что?

      – А почему нужно?

      – Не знаю.

      – Вот когда вы мне дадите дефиницию, почему нужно спасать, я вам дам вашу дефиницию – что такое добро.

      – Почему, можно и раньше дать, – спокойно сказал Федор Иванович. – Только нужно – как яблоню выкапывают – подходить к стволу, начиная с самых тонких корешков. Вот скажите – вы признаете, что страдание абсолютно?

      – С этим, пожалуй, согласиться можно. – Вонлярлярский наклонил голову, будто пробуя что-то на вкус. – Да, я согласен.

      – Можно мне? – капризничая, вмешалась Туманова. – Феденька, а если мне нравится, чтоб болело?

      – Тогда это не будет страдание! Это будет наслаждение! Ты не путай: причины страдания – да, могут быть разными. Но само страдание есть страдание. Оно не может нравиться.

      – Я с вами согласен. И даже чувствую, куда вы хотите нас привести.

      – Чувствуете, но не то, Стефан Игнатьевич. Вот на вас падает кирпич и причиняет страдание. Что это?

      – Зло…

      – Вот и неверно. Разве камень может быть злым? Разве в Библии не сказано – не обижайся на камень, о который ты споткнулся? Камень, гвоздь в ботинке – это безразличные обстоятельства, причиняющие вам страдание. И только. А вот если я желаю причинить вам муку и бросаю в вас камень. Как суд назовет этот поступок? Зло-на-меренным! Значит, зло – это качество моего намерения, если я хочу причинить вам страдание. Вот вам дефиниция.

      – А если я, намереваясь причинить страдание, хочу через это страдание излечить человека? – спросила Туманова.

      – Ну хитра! Все зависит именно от того, чего ты на самом деле хочешь: излечить или причинить страдание. Чего ты действительно хочешь, таково и твое намерение. Может, ты злая и хочешь, чтоб я страдал, а разговоры о лечении – маскировка.

      – Феденька, я все поняла.

      Борис Николаевич, как ученик, поднял руку:

      – А если я хочу вам, Стефан Игнатьевич, доставить приятность – понимаете? То качество такого моего намерения – добро. – Тут он слегка поклонился сначала Тумановой, а потом, подчеркнуто, Вонлярлярскому. – Та же самая дефиниция, но со знаком плюс.

      – Дядик Борик у нас отличник. Ему – пять с плюсом, – положил Федор Иванович резолюцию. – Но я, товарищи, не устаю удивляться, откуда эти разговоры об относительности? Ведь доброта и злоба иногда потребляются в чистом виде! Когда мне говорят доброе слово, не дающее ничего полезного для моего кошелька, я ничего не получаю! Ничего, кроме ощущения счастья! То же и со злом. Поймаешь взгляд, адресованный тебе, полный ненависти, и страдаешь. И так было три тысячи лет назад…

      – Самый настоящий диспут! – воскликнула Антонина Прокофьевна. – Ты сейчас это все придумал?

      – Семь лет носил. Нет, больше. Лет пятнадцать. С тех пор как сотворил свое первое дело, причинившее хорошему СКАЧАТЬ