Чужими голосами. Память о крестьянских восстаниях эпохи Гражданской войны. Коллектив авторов

Чтение книги онлайн.

      Рефреном через интервью Н. С. проходит жертвенный нарратив. Респондент утверждает, что восставшие крестьяне были невинными жертвами, а подавление восстания и вообще вся советская политика в отношении крестьянства были «ошибочными, губительными, преступными»79. Н. С. утверждает, что добивается официального признания этой точки зрения властями. Как и другие вернакулярные мемориалы, памятники респондента не идут на конфронтацию с государственной политикой, но оказываются средством для привлечения внимания широкой публики к альтернативному нарративу и сознательной манипуляцией властями, от которых зависит выработка официальной линии памяти.

      Отдельно я бы хотела выделить «места памяти» – в основном места гибели восставших, – которые были созданы местными жителями так, чтобы сохранить память о событии в своем кругу, но не привлечь внимание к нему посторонних (чаще всего еще советских властей): например, камнем на земле, посаженным деревом. Позже, с изменением политической ситуации, на некоторых из этих мест появлялись мемориалы.

      К примеру, согласно локальному мифу, на месте упоминавшегося выше убийства повстанцев у ручья Пьянка под селом Трескино выросло грушевое дерево. По словам краеведа Т. М., до установки на этом месте вернакулярных мемориалов именно груша символизировала для местных жителей место расстрела. Его наполняли большим символическим смыслом и почти сакрализовали. В интервью респондент вспомнила, как водила к месту захоронения своих учеников: «У Пьянки груша стоит, и там один из учеников говорит: „Давайте ее спилим“. А я говорю: „А посмотрите, сколько у груши этих…“ Ну, как они… ствол не назовешь, как мелкие веточки. „А может быть, по количеству, – говорю, – лежащих“. Они со мной согласились, говорят, не будем»80.

      О похожем месте памяти рассказал респондент Н. С., житель Трескина. Оно посвящено молодому антоновцу, застреленному красноармейцами около деревни в 1920 году. Дед респондента похоронил убитого недалеко от своего дома. По словам Н. С., дед хотел как-то отметить место захоронения, но ставить крест побоялся, красная звезда на этом месте была неуместна. В результате дед респондента посадил у могилы куст сирени. Как объяснил в интервью респондент, власти приходит и уходят, а «сирень-то – он не пропадет, он вечный растет»81.

      Важно СКАЧАТЬ