Этничность, нация и политика. Критические очерки по этнополитологии. Эмиль Паин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      Итак, идея нации появилась в России в конце XVIII века, отражая присущие просвещенной части общества ожидания революционных перемен. Ее первых защитников, например декабристов, выдвигавших эту идею как источник конституционного порядка, можно было бы на этом основании назвать гражданскими националистами. Однако если первые русские «националисты» отстаивали ценности народного представительства, то к началу XX века национализм выродился в одну из самых реакционных политических сил, защищающих самодержавие, имперское устройство России, этническое, религиозное и социальное неравенство ее жителей.

      С конца XIX века слова «нация» и «национальность» прижились в русском языке, хотя использование этих терминов в государственном управлении Российской империи было весьма ограниченным: до 1917 года основной характеристикой населения при его учете в переписях, налоговых документах, судебных разбирательствах, при призыве в армию и в других случаях служила не национальность подданных государя, а их вероисповедание.

Советская трактовка наций, национальностей и этноса

      Совсем иную роль понятия «нация» и производное от него «национальность» стали играть в Советском Союзе. Здесь они приобрели чрезвычайную и даже чрезмерную значимость.

«Пятый пункт»

      В начале 1930‐х годов началась паспортизация населения, завершившаяся лишь к 1941 году. В каждом паспорте обязательно и принудительно должностным лицом указывалась национальность человека, исходя из национальной принадлежности родителей и национальных же (сейчас бы сказали «этнических») особенностей фамилии гражданина. Аскриптивный (предписанный) статус национальности обязывал милицию проверять все случаи несовпадения фамилии с национальностью, которую декларирует гражданин в паспорте, поэтому человек с характерной нерусской фамилией (например, Каганович, Микоян или Пельше) не мог записаться как русский. Гражданину СССР предписывалось указывать свою национальность в многочисленных официальных анкетах не только при приеме на работу или призыве в армию, но даже при поселении в гостиницу или записи в библиотеку. Графа «национальность» стояла пятой в анкете (после фамилии, имени, отчества и социального положения), и уже само ее место в анкете указывало на важность этой характеристики советского человека. Открытое указание национальности человека в документе повседневного пользования создавало возможности для дискриминации по отношению к гражданам разных национальностей, как скрытой, основанной на личных этнических предубеждениях какого-либо должностного лица (от милиционера до администратора в гостинице), так и открытой, например по отношению к народам, подвергшимся депортации (насильственному переселению) в 1930–1940‐х годах, к евреям в период политики государственного антисемитизма 1938–1953 годов50, к китайцам в условиях ухудшения советско-китайских отношений в 1960–1970‐х годах, а также во многих других случаях. Лишь с 1974 года власти СКАЧАТЬ