Андрей Белый. Между мифом и судьбой. Моника Спивак
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Андрей Белый. Между мифом и судьбой - Моника Спивак страница 82

Название: Андрей Белый. Между мифом и судьбой

Автор: Моника Спивак

Издательство: НЛО

Жанр:

Серия:

isbn: 9785444820940

isbn:

СКАЧАТЬ «гладями бесконечных вод». Автор подписи в «Альбоме революционной сатиры 1905–1906 гг.» скептически-иронически – болотом (и действительно, вода на картине Васнецова не проточная, а стоячая). Меркурьева подобрала наиболее близкое к изображенному на картине пейзажу слово – затон, подразумевающее и то, что вода стоячая, и то, что она прозрачная, и то, что гладкая водная поверхность простирается до горизонта.

      В заключение нельзя не упомянуть о сказочной орнитологии Николая Клюева, демонстративно и даже эпатажно ориентирующегося на славянскую мифологию, ее воспроизводящего и во многом сочиняющего. Влияние старообрядческих настенных листов на образы Сирина и Алконоста в поэзии Клюева тщательно прослежено в работе О. В. Пашко524. Из нее со всей очевидностью следует, что Клюев остался совершенно чужд произведенной Васнецовым и Блоком модернизации этих образов. Какого-либо противопоставления райской птицы Сирин и райской птицы Алконост у Клюева просто нет. Но вот образ птицы Гамаюн, как кажется, некоторого васнецовско-блоковского влияния не избежал. Гамаюн у Клюева – тоже райская птица (например, в цикле «Спас»525), но песнь ее отнюдь не радостная, не райская, а горестная. Плачем и рыданием Гамаюн откликается на разрушение старорусского идеального мира, превращаясь в птицу печали:

      Не размыкать сейсмографу русских кручин,

      Гамаюнов – рыдающих птиц красоты526.

      Или:

      Оттого стихи мои как тучи

      С отдаленным громом теплых струн.

      Так во сне рыдает Гамаюн,

      Что забытый туром бард могучий527.

      Или:

      Но цветы, как время, облетели.

      Пляшет сталь и рыкает чугун.

      И на дымно закоптелой ели

      Оглушенный плачет Гамаюн528.

      «Песней Гамаюна» Клюев планировал открыть цикл «Разруха», обнаруженный В. А. Шенталинским в следственном деле поэта 1934 года529. В нем Гамаюн становится еще и птицей вещей, оплакивающей и предрекающей гибель «родной земли»:

Песня Гамаюна

      К нам вести горькие пришли,

      Что зыбь Арала в мертвой тине,

      Что редки аисты на Украине,

      Моздокские не звонки ковыли,

      И в светлой Саровской пустыне

      Скрипят подземные рули!

      К нам тучи вести занесли,

      Что Волга синяя мелеет,

      И жгут по Керженцу злодеи

      Зеленохвойные кремли,

      Что нивы суздальские, тлея,

      Родят лишайник да комли!

      Нас окликают журавли

      Прилетной тягою в последки.

      И сгибли зябликов наседки

      От колтуна и жадной тли,

      Лишь сыроежкам многолетки

      Хрипят косматые шмели!

      К нам вести горькие пришли

      Что больше нет родной земли,

      Что зыбь Арала в мертвой тине,

      Замолк Грицько на Украине,

      И Север – лебедь ледяной —

      И стен бездомною волной,

      Оповещая корабли,

      Что СКАЧАТЬ

<p>524</p>

Пашко О. В. Сирин и Алконост в поэзии Николая Клюева: К вопросу о влиянии на нее старообрядческих настенных листов // Православие и культура. Киев, 2002. № 1/2. С. 99–109; см. также: http://www.philologos.narod.ru/myth/sirin_klujev.htm.

<p>525</p>

Ср. в третьем стихотворении цикла («Я родился в вертепе…»; 1916–1918): «Где ты, гость светлолицый, / Крестный мой – Гамаюн?» (Клюев Н. А. Сердце Единорога. Стихотворения и поэмы / Сост., подгот. текста, прим. В. П. Гарнина. СПб.: РХГИ, 1999. С. 345).

<p>526</p>

«На заводских задворках, где угольный ад…» (1921) (Там же. С. 485).

<p>527</p>

«Чтоб пахнуло розой от страниц…» (1932–1933) (Клюев Н. А. Сердце Единорога. С. 594).

<p>528</p>

«Плач дитяти через поле и реку…» (1916–1918) (Там же. С. 340).

<p>529</p>

Шенталинский В. А. Гамаюн – птица вещая // Огонек. 1989. № 43. С. 10; также в кн.: Шенталинский В. А. Рабы свободы: документальные повести. М.: Прогресс-Плеяда, 2009. Это стихотворение вошло в «Песнь о великой матери», но «потеряло» свое заглавие: его поет «птица рощ цесарских» (Клюев Н. А. Сердце Единорога. С. 764).