Пляски калибанов. Рассказы и стихи. Елена Сомова

Чтение книги онлайн.

      и мусолили, сок выжимая. Засранцы

      так всегда поступают, борясь с сатаной,

      но они-то и есть он. В подвале души

      расскребёт свою дверцу наверх, – и в восторге

      от содеянной подлости. Варвар при торге.

      Знаменателен финиш повисшей лапши.

      Всем понятное – лето, малина, укроп,

      Земляничный сироп в облепиховой давке.

      Нюхай, деятель зла, вороную удавку,

      В коей жизни губил. Вот пожатый твой сноп, —

      Забирай и отваливай в царство вранья

      с хвастовством, подрекламленным сквозь паутину

      мирового господства убогих кретинов,

      проповедников лжи ради денег. Свинья

      пустомелит и жатву гребет под себя.

      И очнувшись, еще больше хапает смело.

      Так бы совесть с охапкой лжецов осмелела

      и ударила в бубен отваги, звеня

      пограбленьями, вырванными у людей

      их деньгами на жизнь. Экскаватор гребет

      и гребец выжимает и камень и лед.

      Вот и вся экономика грязных свиней.

      Сады Семирамиды

      Богиня тщеславия

      Изысканно откинув темную прядь с плеча, дама презрительно повернула головной отросток прямо, и неожиданно осклабилась. Ее губы выражали одновременно и неотвратимое презрение и сожаление, нечто похабное проскальзывало в ее лукавстве и резких жестах, ладонях ее рук, более похожих на холодное оружие, нежели на матерински нежные с пухлыми подушечками руки женщины.

      Последний жест, над которым всплакнул бы режиссер Товстоногов, был наряд в цвет стула. Это была точка накала: темное бордо платья отливало отчаянием и наглостью в сочетании с такого же, цвета театральных портьер, стула, возвышающегося над плечами. Этот унизительный трон снежной королевы с примесью запаха провинциальных помоек, не иначе, был поставлен специально для офисного спектакля, с помощью которого она выразила свою карьерную прыть.

      Не голословно и непременно в такт кивания головы, которую она с удовольствием бы поместила на плечо некоего орла, хваткого, игривого и готового пасть к ее ногам и смотрящего, как на пещеру Аладдина, в ее рот, изрекающий приказы высшего порядка.

      – Вы идите, а я останусь! – гордо вскинула она плечи, готовая сразиться с монстром капитала. И в темно-серых, подернутых пеплом, глазах запылал восторг труда.

      – Прощайте, мадам, – ловко вскинул бы фальшивыми эполетами, расшаркиваясь со снежной королевой, капитан ее гвардии, но задел рукой, несомой к виску для отдачи воинской чести, канделябры пальцев ея несогласия с его готовностью испариться из этой преисподней ее театральной гримерки, где она впаривала в мозги постулаты Проперция всем посетителям.

      Но перед выходом на свежезагазованный воздух, мумифицированный ее памятью орел воскликнул вдруг в восторге единения мечты о былых страстях, исковерканных сильными мира сего:

      – Клюква СКАЧАТЬ