Якобино. Владимир Кулаков

Чтение книги онлайн.

      …Они долго стояли в шквале аплодисментов, свисте и выкриках: «Макс! Максик! Браво!» Зал не унимался, бисировал.

      Высокинский рукой снял овацию. Дождался тишины. Выждал паузу. Зазвучал его хорошо поставленный голос:

      – Уважаемая публика! Мы нисколько вас не обманули. Единственное уточнение. Перенеслись мы сегодня не в прошлое, а в будущее. Во́т это будущее! – Макс указал рукой на свою маленькую копию. Продолжил: – Это никакой не лилипут. Это пока двенадцатилетний ребёнок. Невероятно одарённый ребёнок! Зовут его Якобино. Запомните это имя. Он станет великим! Это говорю вам я – Макс Высокинский! Я прощаюсь с вами, мои дорогие. Якобино остаётся вместо меня. Спешите его видеть. Всего три представления! С Богом, мой мальчик!

      Макс посадил Якобино к себе на плечо и понёс его по кругу под несмолкаемые аплодисменты зала. Филипп смотрел на колышущиеся руки зрителей, на яркий свет фонарей галереи, щурился и видел разноцветные лучи своего любимого «Солнца-цирка». Он был счастлив…

      После бенефиса был грандиозный ужин, который организовал Высокинский на прощание. Завтра он уезжал из Екатеринослава. Труппа поднесла своему любимцу памятный жетон, где так и было выгравировано: «Нашему любимцу!» Макс прослезился и сказал, что для него это самый дорогой подарок, который он когда-либо получал.

      Назавтра на прощание он подарил Филиппу – своей маленькой копии – серебряный жетон. Там было написано: «Якобино от Макса Высокинского. Когда-нибудь ты станешь великим. Верю! 1906 г.»

      Вечером в цирке был аншлаг…

      Глава одиннадцатая

      Якобино любил Одессу. Всякий раз приезжал сюда с радостью. Ему нигде так вольно не дышалось, как здесь. Чувствовал себя тут уютно, как в домашних тапочках после неразношенной обуви.

      Любовь эта была взаимной. Принимали его в Одессе всегда тепло, с душой. И на манеже, и в обыденной жизни. Никто не тыкал, что он немец. Чужак. Прибалт. Таких, как он, здесь было полно. Одесса во все времена была странным городом. Оригинальным. Она напоминала лоскутное одеяло, сшитое из разных национальностей, разной веры, убеждений, культуры и желаний. Это был черноморский Ноев ковчег. К тому же тут жила довольно большая диаспора немцев.

      Иностранные фамилии со дня основания города впечатались в названия улиц, площадей. В гранит и мрамор. В историю и судьбу южной Пальмиры. В паспорта одесситов.

      Якобино не просто любил Одессу, он её обожал.

      Любил её весеннюю. Когда лужи синими зеркалами отражали бездонное небо, где летает Душа. Когда фланирующие дамы с улыбками Джоконд, набивая себе цену, лениво обмахивались веточками сирени.

      Любил Одессу летнюю. Когда прятался от палящего зноя в тени каштанов и цветущих акаций на Приморском бульваре. Растворялся в причудливой лепнине разомлевших от жары фасадов СКАЧАТЬ