Луноликой матери девы. Ирина Богатырева

Чтение книги онлайн.

      – Почему – на камне?

      – Мужчинам имена режут на камне.

      – Но ведь тогда бы мужчины не умирали, – удивилась я. – Камень в земле не гниёт.

      – Нет, у них жизнь – в поясе, а смерть – в клевце[5]. У них всё не как у нас, и имя только для духов.

      – Но ведь умирают мужи в стане, или в горах, в лесу, на кочевье. Не только же на войне или седые, кто с поясом расстался.

      – Я тоже об этом думала, – кивнула Очи. – И у Камки спрашивала. Только она говорит, каждый по-своему с духами ладит, и лезть в это нельзя. Но я когда-нибудь узнаю.

      – А откуда ты сейчас это знаешь, Очи? Мать рассказывала?

      – Камка? Те! Она про свои дела ничего не рассказывает. Говорит, её всему духи учили и меня научат. Нет, я сама лазала, видела, как она мужчинам на посвящении имя по камню высекает.

      – Ты видела? – От удивления я наклонилась через костёр, чтобы ей в глаза заглянуть. – Как ты видела? Чужое посвящение видеть нельзя! За это же смерть!

      – Меня духи водили! – фыркнула она. – Я же не простая, я тоже камка. Я всегда это знала, а сегодня и духи сказали, – сверкнула она на меня дерзкими глазами. – Так что мне теперь всё можно. А потом научусь духами повелевать, и имена давать, и всё-всё!

      – Но – мужское посвящение видеть! Как такое возможно? – не могла я поверить.

      Очишка только плечами пожала.

      – Что в том дурного? Раз Камка меня родила, я, верно, такая же, как она, и тоже обращаться научусь.

      Она будто с собой говорила. Меня словно и не было, или же я должна была всё понять. Но я не поняла и спросила:

      – Как? – шёпотом. Потому что если Очи ответит, знать об этом не должны даже духи.

      – Как? – Она посмотрела на меня и задумалась. – Пока не знаю. Но ты думаешь, как она мужчинам посвящение даёт?

      – Как? – ещё раз, совсем неслышно, выдохнула я.

      – А она сама мужчиной становится, – сказала Очи спокойно, как о ветре.

      – Не может быть! Откуда ты знаешь?

      – Видела, – ответила она и пожала плечами. А потом отвернулась к огню, как зверь, оставаясь спокойной.

      Вдруг раздался удар, и поплыл по лесу медью рождённый звук: донн!

      Очи встрепенулась.

      – Камка зовёт. Идём! Быстрей выходи, а то плохо будет!

      И выскочила первой. Я выглянула тоже. Совсем ещё темно было в лесу, даже дыхания света не виделось за горами, а Камка уже стояла у кострища и ударяла рукояткой клевца по медному блину. Донн, донн! – шёл напевный звук и плыл меж деревьев, меж шалашей, путаясь в темноте и плотности ночи. Девы, протирая глаза, натягивая шубы и сапоги, вылезали из своих убежищ, и, глядя на них, мне стало легко и радостно, будто это во мне, а не в небе просыпалась заря.

      Так началось наше учение, и каждое утро потом повторялось: из темноты ночи, из густоты сна рождался круглый, гнедой, гудящий донн-донн-дон и плыл меж деревьев, заполнял наши головы, СКАЧАТЬ