Виновата в чем? Как мне убедить его?
Но, по крайней мере, нет стражи, никто не хватает меня за руки, не заковывает в цепи… Только вон, пара детин идет следом, но это личная охрана Джона.
На лестнице я едва не свернула шею – юбки длинные, а ступени высокие, не видно ничего. Джон подхватил меня под руку.
– Айлин, не дрожи так.
– А разве есть те, кто не боится, когда их ведут в пыточные подвалы?
Джон небрежно пожал плечами.
– Конечно, есть, Айлин. Те, чья совесть чиста. Я вот никогда не боялся спускаться сюда.
Сукин сын! Он ведь отлично понимает, насколько это разное! Он идет сюда как хозяин, а я… По глазам вижу, что понимает, не такой уж он и сумасшедший. Может быть, это просто игра? Он хочет напугать меня? Думает, что тогда я расскажу что-то новое?
Внизу было душно. Тяжелая кислая вонь мочи и пота, гарь чадящих факелов… До тошноты все это… А когда передо мной распахнули дверь, в лицо ударил запах крови и… у меня голова закружилась. Я зажала ладонью рот, зажмурилась.
Скрежет железа… цепи?
– Айлин? – я услышала хриплый голос. Удивление. Испуг. Ужас почти. – Что она здесь делает?! Ты обещал!
– Спокойно! Я просто привел показать ей!
Этард… Раздетый догола, руки и ноги в кандалах. Руки вздернуты вверх, цепь закинута на крюк, свисающий с потолка, так, что постоянно приходится стоять, но ноги держат плохо. Грудь и плечи в бордовых полосах ожогов.
За его спиной бугай в кожаном фартуке, забрызганном кровью.
Я глянула и отвернулась снова. Не могу смотреть.
– Не отворачивайся, – усмехнулся Джон. – Разве тебе нечего сказать?
У меня в ушах звенит от всего этого, я ничего не соображаю. Смотрю на Джона.
– Ему, – он кивает на моего мужа. Ухмылка становится совсем уж хищной.
Я разумная женщина, и все сделаю правильно. Ради этого Этард скакал ко мне… и вернулся. Он мог бы сбежать.
Отказаться от него, ради Кита.
Я поднимаю на Этарда глаза, губы облизываю, а то совсем пересохли. До истерики почти.
– Как ты мог! – говорю я, голос немного дрожит. – Я даже подумать не могла, что ты способен на такое!
Этард улыбается едва заметно, одобрительно. Его улыбка так дико смотрится во всем этом.
Джон смотрит на меня, чуть склонив голову, разглядывает.
– Гордан говорил тебе, что ты должна публично отречься от своего мужа, выразить свое глубочайшее презрение, отказаться от траура по нему. Ты готова?
Я смотрю на Этарда. Он тихо кивает, словно говоря: «да, ты откажешься».
– Да, – говорю я. – Готова.
Я ничем не могу ему помочь… тем более, если он действительно получил по заслугам. Значит, должна позаботиться о себе.
– И готова доказать свое презрение? – интересуется Джон, оборачивается. – Может быть, ты своей жене расскажешь, СКАЧАТЬ