Меж трех огней. Роман из актерской жизни. Николай Лейкин

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ style="font-size:15px;">      – Как же не помнить-то! Вся труппа за ней гонялась.

      – Ну а я ее тогда сманил, увез в Нижний и жил с ней. Прелестный был цветочек.

      – Знаю-с. На моих глазах все это было. В Нижнем-то только я не был.

      – Ну вот из этой Насти я сделал маленькую водевильную актриску… Окрестил ее для сцены На́стиной. Хорошенькая… Личиком брала… Она и в водевиле, и в оперетке на маленькие рольки… Привязана была ко мне, как кошка. Более года мы с ней жили, имел я от нее сына, который теперь в деревне у ее матери на воспитании. Мы не расходились… А просто ангажемента нам не случилось вместе в одном городе, и пришлось разъехаться. Настя поехала в Тифлис, а я в Вологду… Если бы ты видел, какие сцены прощания были! – рассказывал Лагорский, но тотчас же махнул рукой и прибавил: – Впрочем, ты этого ничего не понимаешь!

      – Отчего же не понимать? У меня, Василий Севастьяныч, сердце также чувствительное, – обидчиво произнес Тальников. – Физиономией я не вышел, а сердцем…

      – Ну, что об этом говорить! – перебил его Лагорский. – Так вот, я тебе хочу сказать, что и эта Настина здесь и играет рядом в саду «Карфаген». И можешь ты думать, какое совпадение: тоже живет на даче в полуверсте от меня. Жена, Малкова, Настина. Стало быть, я меж трех огней. И не тужу.

      – Вам выходить, господин Лагорский… – шепнул ему помощник режиссера.

      Лагорский вышел на сцену.

      Глава II

      Лагорский кончил свою сцену и опять появился за кулисами.

      – Какая здесь все дрянь в труппу набрана, – сказал он Тальникову. – Ступить по сцене не умеют.

      – Есть, есть товарец… – поддакнул ему Тальников. – А на какое жалованье приехали!

      – Да ведь я и тебя считаю за дрянь.

      – Я, Василий Севастьяныч, человек скромный. Я на маленькие роли.

      Тальников весь как-то сжался и стал потирать руки.

      – Ну, разве на маленькие-то. Ты кого здесь в пьесе играешь? – спросил Лагорский.

      – Крестьянина Пьера…

      – Ну, эта роль по тебе. Ты дураков можешь.

      – Угостите, Василий Севастьяныч, папироской.

      – А ты опять, как и всегда, без папирос. Ведь уже теперь-то, кажется, можешь на свои покупать. Сам же говоришь, что семьдесят рублей получаешь.

      – В дороге издержался, Василий Севастьяныч. Сорок рублей было мне выслано авансом на дорогу, я и издержался. Да у меня есть табак, только дома. Ведь я с Кавказа ехал.

      – Бери, свертывай себе папиросу. Ведь я самокрутки курю.

      Лагорский подал хороший серебряный портсигар. Тальников стал свертывать папиросу и сказал:

      – Сейчас видно, Василий Севастьяныч, что вы в достатке: и при серебряном портсигаре, и при часах золотых, и при булавке с жемчугом.

      – У меня кроме этого есть что закладывать. В Симбирске мне поднесли ящик серебра, в Самаре две серебряные вазы для шампанского.

      – Любимец, блаженствуете…

      – Не жалуюсь. А труппа СКАЧАТЬ