Но тогда даже эта перспектива кажется победой. Я сообщаю радостную новость семье и собираю вещи.
Ох уж эти заботы. Да ведь это самая настоящая выписка! Та, которой у меня не было в роддоме.
И этот день настал. За нами приехали родители Егора. На улице была зима. Я помню, что было холодно и солнечно в тот день. Мы закутали Варю в толстое шерстяное одеяло и даже повязали бантом. Выписка ведь!
Выходя из детской областной больницы, я почувствовала покой. Этот покой не покидал меня и в машине. Я ехала на заднем сидении с укутанной Варей на руках. Мне было радостно, что она едет домой. Она ещё не знает, как дома хорошо. Я подносила своё лицо к окну и щурилась от яркого солнца, от яркого снега, от радости. Домой. Вместе.
Глава 8
Варя была желанным ребёнком. Когда я ходила беременной, но всё ещё вела занятия с детьми дошкольниками, то полюбила одну девочку из своей группы. Её звали Варвара, она была самая забавная и самая шустрая девочка в группе. Встречала меня большими глазами и хвостиками волос, торчащими в разные стороны. Я захотела себе такую же девочку. Так и выбрала имя для своей дочки – Варя.
Беременность протекала хорошо, но со второго триместра начались проблемы. Вернее сказать, были они и до беременности, но сейчас обострились.
Это были проблемы с психикой. А точнее, с повышенным чувством тревожности.
Ещё до беременности и с самого детства я страдала от панических атак. Они настигали меня беспричинно лет с семи. Я чувствовала жуткий страх и будто бы задыхалась. Помимо приступов паники в том же возрасте я начала бояться ездить на лифте.
А лет в десять я услышала свой вердикт. И это произошло случайно.
Мы с одноклассницей Олей зашли в гости к нашей подруге из школы. В этот день она была не у себя дома, а гостила у бабушки, которая жила на седьмом этаже. Саму бабушку мы тоже встретили около дома и она, весёлая, повела нас к лифту. Я, конечно, похолодела. Но развернуться постеснялась.
Когда мы зашли в лифт, я начала заметно нервничать, что сразу привлекло внимание моих спутниц.
– Что с тобой? – спросила бабушка подруги.
– Я боюсь ездить на лифте, потому что он может застрять, и мы окажемся закрытыми.
– Ты боишься закрытых пространств? – уточнила Оля.
Я подумала и ответила, что да.
– У тебя клаустрофобия, – сказала Оля таким голосом, что у меня не осталось сомнений. – Паническая боязнь закрытых пространств.
С тех пор я стала примерять этот вердикт на себя, и область моего страха начала расширяться. Мой мозг решил, что раз уж у меня клаустрофобия, то одним лифтом я не ограничусь. Постепенно я начала бояться ездить на метро и закрываться на замок в ванной. И говорила всем важно: «У меня клаустрофобия! Я боюсь закрытых пространств!»
Я росла, а состояние СКАЧАТЬ