Риск и бутылка шампанского. Андрей Дышев

Чтение книги онлайн.

      С тихой скорбью профессионального палача Гера положил руку на плечо кучерявому и легонько толкнул его. Шницель сдавленно выкрикнул «ай!», но оставшуюся часть пути пролетел молча. Раскрутившись на всю длину, резина натянулась, потом сжалась и снова натянулась, играя с привязанным человеком, как ребенок играет с котенком бумажной мышкой.

      – Безжалостный ты человек, Алкалоид! – сказал Клим, который все это время стоял рядом, молча наблюдая за Герой и его клиентом. – Кстати, утром звонила Вика и жаловалась на тебя. Что ты с ней сделал?

      – Ничего особенного, – уклончиво ответил Гера и посмотрел вниз.

      – Она обещала тебе выцарапать глаза.

      – Не дотянется… – Гера включил лебедку. Резиновый жгут стал медленно наматываться на барабан. – Встреть меня в шесть часов у памятника Лермонтову.

      – Почему именно у памятника Лермонтову? – насторожился Клим.

      – Потому что именно там я опущусь с небес на землю.

      Клим нахмурился и взглянул на Геру, как удав на дождевого червя.

      – Я думал, что вчера у тебя был пьяный бред.

      – Ты правильно думал.

      – Тогда иди к Вике! К Вике иди! И пыхти на ней, пока не протрезвеешь.

      – Не поможет.

      – Ты понимаешь, на что тебя толкает эта Лисица? – все сильнее возмущался Клим. – Кинуть бутылку на голову какого-то крутого мужика! Да ты только плюнь на него – и до земли живым не долетишь!

      Гера остановил лебедку, снял с барабана смотанный кольцами жгут и кинул его под ноги Климу.

      – Хочешь прыгнуть? – предложил Гера. – Бесплатно!

      Клим, продолжая демонстрировать недовольство, на всякий случай схватился за поручень и уставился в дымчатую даль. Темноволосый, бронзоволицый, с куцей засаленной косичкой на затылке, с массивным носом и выпирающей вперед челюстью, он напоминал индейца, племя которого безостановочно вымирало из-за чрезмерного увлечения огненной водой.

      – Нам нужна видеокамера! – сказал Гера, пристраиваясь рядом с Климом. – Ты же понимаешь, что мы никогда не сможем накопить на нее. Мы не умеем хранить деньги. Нам не хватает воли! Она растворяется в портвейне, как сахар в чае.