На следующий год пришло подкрепление, но на этот раз арабы, напуганные греческим огнем, опасались подходить близко к городу. Это их не спасло – греки вызвали два корабля с «огнеметами» и потопили огромную часть флота. Победе помог переход на сторону греков христиан-коптов, служивших в арабском флоте.
После этой катастрофы арабы триста лет не приближались к Константинополю. Это был редкий пример войны, выигранной с помощью одного только технического превосходства.
Зато в Средиземном море арабы чувствовали себя свободно. К их услугам была вся Северная Африка, они неоднократно захватывали Кипр и Родос и высаживались на Сицилии. В Тунисе они основали морскую базу. Правда, тунисский флот действовал независимо от халифата и представлял собой скорей армаду пиратов, которые грабили проходящие суда и промышляли работорговлей. Главной базой настоящего арабского флота, где суда строились на верфях и отправлялись в военные походы, были Тир и Акра.
Арабский флот отличался от византийского. Если у византийцев в ходу были крупные дромоны или хеладионы, то у арабов – сравнительно небольшие шини или «шаланди» примерно 80 м в длину и 4 м в ширину. Экипаж их составлял в среднем 100–200 человек. Это были более легкие и быстрые корабли, чем римские триремы.
Арабы ввели в кораблестроение некоторые усовершенствования. Корпуса стали делать на шпангоутах – ребрах, на которые набивали доски (раньше доски просто сшивали меду собой). Вместо античного квадратного паруса ставили косой, дававший большую маневренность. Парусам помогали веслами, а при встречном ветре могли идти только на веслах. В отличие от распространенного мнения, гребцами «на галерах» были не рабы, прикованные цепью, а нанятые за плату.
Корабли строили из древесины акации, пальмового и финикового дерева. Особенно ценилось дерево «лебек» – говорили, что если связать два бревна такого дерева и положить в воду, то через год они станут как одно.
Отношение к арабам во время завоеваний
На Востоке многие христиане с радостью встречали арабов. Это были представители многочисленных еретических течений, считавшие столичную власть худшим злом, чем нашествие «исмаилитов». Мар Габриель, настоятель монофизитского монастыря Карменита, восхвалял арабов: ведь они дали местным верующим свободу отправлять обряды и строить церкви, освободили от податей священников и монахов, относились к ним с уважением.
Высокого мнения об арабах как орудиях божественного промысла придерживался и несторианец Иоханнан бар Пенкайе. Ему особенно нравился халиф Муавия, установивший «по всему миру» такой порядок, какого, по его словам, еще не видывали на земле.
Коптский патриарх Вениамин тоже не особенно расстроился, когда арабы сожгли множество церквей в его Александрии – важнее было то, что они избавили монофизитов СКАЧАТЬ