Наконец, ему поставили ультиматум: сдаться или умереть. Хусейн попросил один день на размышление и начал готовиться к сражению. Ночью он и его люди выкопали вокруг лагеря ров, плотно сомкнули шатры и обвязали их веревками, образовав защитную стену. В его отряде было всего восемьдесят человек, в том числе тридцать два всадника; еще один, некий аль-Хурр, перебежал к нему перед самой схваткой. На стороне его противников было пятитысячное войско.
Несмотря на столь чудовищное преимущество куфийцев, сражение началось и продолжалось несколько часов. Куфийская конница атаковала нерешительно и вяло, пехота вообще не пошла в бой, и только лучники издали обстреливали врага, постепенно сокращая и без того маленький отряд Хусейна. Когда защитников почти не осталось, всадники беспрепятственно подъехали к шатру Хусейна и подожгли его, заставив женщин и детей с воплями вскочить наружу.
Сам Хусейн, раненный мечом в голову, взял на руки своего малолетнего сына и молча сел у шатра. Враги окружили его, не решаясь напасть. Вскоре пущенная кем-то стрела убила ребенка. Хусейн, продолжая сидеть, попросил воды, и ему дали чашу, но когда он поднес ее к лицу, еще одна стрела пронзила ему рот. Мучимый жаждой, он встал и попытался подойти к реке, но ему не позволили. Наконец, один из солдат ударил его мечом, второй пронзил копьем, третий отрубил голову. Вместе с ним погибли пятеро его сыновей, семеро родных братьев и множество двоюродных братьев и племянников: пощадили только младшего сына Али, болезненного подростка.
Победители добили раненных и разграбили лагерь, отобрав у жен Хусейна драгоценности и роскошные наряды. Самого Хусейна раздели догола, хотя перед смертью он нарочно надел дырявые штаны, чтобы избавить себя от этого бесчестья. Когда его голову привезли в Куфу и бросили к ногам Убайдаллаха ибн Зийада, тот пренебрежительно потыкал ее в зубы палкой и назвал убитого «лжецом и сыном лжеца». Подавленные и напуганные куфийцы, еще недавно сами призывавшие Хусейна в город, не посмели возражать.
Поход Хусейна и его гибель казались полным поражением шиизма, но, как ни странно, в действительности оказались его победой. Если бы Хусейн повел себя более благоразумно, возможно, это религиозное течение никогда не достигло бы такой широты и силы. Но безумный подвиг внука Мухаммеда поразил воображение современников и превратил его в главного мученика шиитов. Все участники битвы в Кербеле стали считаться святыми, а их имена обросли легендами.
Хусейн стал в глазах шиитов чем-то вроде мусульманского Иисуса: его страдания переживались как личная трагедия каждого верующего. Сопереживание его мукам, покаяние и чувство вины за смерть праведника, всеми преданного и покинутого, стали центром религиозной жизни шиитов-двунадесятников. Рассказывали, что когда отрубленную голову Хусейна везли халифу, она по дороге обратила СКАЧАТЬ