Гонка за врагом. Сталин, Трумэн и капитуляция Японии. Цуёси Хасэгава

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ страх перед возможными политическими последствиями в результате советской оккупации Японии побудил императора полностью согласиться с условиями Потсдамской декларации.

      Третий сюжет – это роковое противостояние между партиями войны и мира внутри японского правительства по вопросу об условиях капитуляции. В то время как Сталин и Трумэн отчаянно соревновались в том, кто первым принудит Японию к сдаче, японские политики разделились на два непримиримых лагеря: тех, кто хотел завершить войну как можно скорее, чтобы спасти императора и императорский дом, и тех, кто хотел вступить в последний решительный бой с врагом на родной земле, чтобы сохранить японский национальный дух, воплощенный в неразрывной связи между императором и его подданными. Камнем преткновения в этих спорах между милитаристами и миротворцами стал вопрос о толковании понятия кокутай – идеологического конструкта, описывающего национальную идентичность японцев. Обе стороны объясняли свои действия заботой о кокутай.

      Кокутай: японская национальная идентичность

      В Конституции Мэйдзи, принятой в 1889 году, император объявлялся лицом «священным и неприкосновенным» и средоточием власти: вся власть в Японии – законодательная, исполнительная и судебная – исходила от него. Также император был верховным главнокомандующим, и его полномочия превосходили полномочия правительства.

      Кроме того, император символизировал собой японское национальное единство, то есть он был живым воплощением японской национальной идеи. Обязательное всеобщее образование и воинская повинность воспитали в японцах сильное чувство национальной гордости, в основе которой лежало почитание императора. Таким образом, императору принадлежала абсолютная власть в стране – политическая, культурная и религиозная. Возникшая идеология, согласно которой император являлся безусловным политическим и духовным лидером нации, получила название «кокутай»[2].

      Несмотря на то что император в политическом и культурном отношении был центральной фигурой, лидером страны он являлся только номинально и реальной властью не обладал. Такое положение дел привело к тому, что крупнейший японский политический философ Macao Маруяма называл «системой безответственности», когда политики и министры принимали решения «от имени императора», который никак не мог повлиять на происходящее [Maruyama 1956: 7-24]. В 1930-е годы Тацукичи Минобэ, профессор конституционного права в Токийском университете, пытался превратить Конституцию Мэйдзи в современную конституционную монархию, в которой император являлся бы носителем государственной власти, чьи полномочия были бы ограничены законом. Однако сторонники Минобэ потерпели поражение в борьбе с ультранационалистами, которые воспринимали кокутай не столько как политическую систему, сколько как мистическое учение. В 1937 году Министерство просвещения выпустило брошюру «Основные СКАЧАТЬ