Когда Шерон опустила босые стопы на пол, то задела пустую винную бутылку и та медленно покатилась, а после звякнула об стену. Из соседней комнаты раздались быстрые шаги, вошел Мильвио. Несколько секунд оба пристально смотрели друг другу в глаза, словно искали ответы на вопросы, которые знали только они. Одновременно улыбнулись.
– Ты вернулась, – с уверенностью сказал треттинец, а она лишь запустила пальцы в его волосы, радуясь тому теплу, что осталось в нем для нее.
Мильвио вытащил ее из комнаты, подальше от вони и шипящих свечей, провел через завал в гостиной, плечом распахнул двери, выводя в коридор. Лавиани, сидевшая на голом полу и меланхолично обгрызавшая мясо с говяжьей кости (делала она это с таким видом, словно жевала нечто неаппетитное и оказывала одолжение высшим силам), порывисто вскочила на ноги, швырнув еду в сторону.
– Рыба полосатая! Эта чванливая коза была права! Вышло, Фламинго. Я до последнего не верила, что получится! Сколько прошло? Часов шестнадцать, как мы это сделали?
Шерон, ничего не понимая, повернулась к Мильвио, прося объяснений.
– Про козу это я не о тебе, – успокоила Лавиани, не дав треттинцу и слова вставить, усмехнулась. – На этот раз. Тьма вас забери, ну и воняете же вы! А ты вообще точно с кладбища выбралась. Идем-ка. Да отпусти ты ее. Я украду твою воскресшую исключительно ради того, чтобы она не отравляла воздух вокруг себя. И ты тоже найди для себя какую-нибудь лужу и не поленись туда окунуться. А одежду сожги. И знаешь что… комнату тоже сожги. Туда теперь никто еще лет сто не сунется. Ну, что застыла? Давай, давай, рыба полосатая. Шагай уже, пока меня не стошнило. Опасаюсь, что даже всего мыла Треттини не хватит, чтобы тебя отмыть.
Много позже, гораздо позже, возможно через сто с лишним лет, во всяком случае так показалось Шерон, пришло осознание реальности.
Того, что она вырвалась, что спала, а точнее умирала и дар ее едва не сожрал разум. Пришла дрожь, озноб, от которого стучали зубы, но Лавиани меланхолично гаркнула, чтобы несли еще горячей воды.
– Большая ценность теперь. Слуги разбежались, остались только дураки вроде нас. Но если завести дружбу на кухне, то всегда найдутся те, кто нагреет котел кипятка, – сойка делала вид, что не замечает, как трясет девушку.
– Ты и «завести дружбу»? Сплошное противоречие, на мой взгляд, – через силу промолвила Шерон. – Меня удивляет, как ты нас терпишь, а уж кого-то еще…
– Это они меня терпят, – кровожадно ухмыльнулась убийца Ночного клана. – И страдают. Тэо сказал, из-за меня вскоре разбегутся последние, несмотря на приказ этого ублюдочного герцога. Ничего, что я так громко о владетеле? Ну и шаутт с ним.
Она с интересом перебрала большие пузатые флаконы из разноцветного стекла, сняла пробку с одного, понюхала, скривилась. Взялась за другой, СКАЧАТЬ