– Они. Знают. Что. Ты. – послышался голос из гроба, или Николаю это показалось?
В сомнениях он подполз к могиле. Приоткрыл дощечку, скрывавшую лицо возлюбленной. На него взглянуло бледное, до костей опустошённое лицо. Глаз не было. Из щеки выполз червь. И только тогда он увидел – всё днище гроба было наполненно жуками, они копошились, залезая друг на друга, безмятежно входили внутрь Её тела и безмятежно из него выходили. Но тем не менее губы мертвеца зашевелились:
– Они. Хотят. Ты. Хочешь.
Челюсть неустойчиво ходила то вверх, то вниз. Рот неестественно открывался, приоткрывая пустую полость, в которой не было ни языка, ни зубов. Николай смотрел на это, как заворожённый. Смерть дышала ему в лицо, но он видел жизнь, угасшую, но возвратимую. Николай позабыл обо всём на свете. Только видел, как чудесное лицо, высеченное в его памяти, вновь оживает, пуще преображается и расцветает. Видел прекрасные, шелковистые золотистые волосы, похожие на осторожный луч солнца, случайно забредший через плотные шторы в их спальню. Слышал Её звонкий смех. Чувствовал Её мягкое прикосновение. «Не время для сомнений!», – пронеслось у него в голове. Достав шприц, отогнавший жуков прочь, и почему-то плача, Николай ударил им в сердце жены.
Существо ликовало. Природа затихла. Он пристально смотрел на Неё. Она будто бы заново открыла глаза, пошевелилась. Позабыв обо всём, он взял Её за руку.
Она закричала. Пронзительно. Громко. Болезненно. Вся затряслась. В конвульсиях пыталась встать. Николай отскочил от живого мертвеца, он не получил красоты, лишь мучения и уродливость. Труп, пытаясь опереться на руки, переломал их так, что кости вошли друг в друга и вылезли из мягкого тела. Остатки кожи на лице начали слезать, из-под неё полезли сколопендры, жуки-трупоеды, мертвоеды и прочие мелкие насекомые, похожие на тараканов. Показался белый череп. Мертвец прекратил потуги встать и, смотря прямо на Николая, произнёс:
– Грех! Великий грех! Более мы не встретимся! Нет. Нет. Нет!
Прибежали сыновья. В ужасе смотрели они на отца и мать. Самуил, упав на колени, стал просить Бога, чтобы Он забрал её на небеса, чтобы она не страдала более на бренной земле. И услышал его Бог. Труп, прокряхтев последнее слово, упал замертво, перевалившись вперёд через гроб:
– Ад.
Наутро сто пятидесятого дня никто не проронил ни слова. Сыновья старались держаться от отца чуть поодаль, они пытались как-то успокоить его, но он лишь мотал головой, мычал и в панике сжимал свою голову. Только крысы, тараканы и термиты не сторонились его, они водили вокруг него причудливые хороводы и будто бы ласкались. Николай же, наклонив голову в сторону, неосознанно смотрел в пустоту. Теперь он больше походил на куклу, чем на живого человека. Такой же бледный, СКАЧАТЬ