Времени тонкая тень. Антология

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ конечно. Если смотреть на фитилек точно в том месте, где начинается пламя, где невидимая часть пламени переходит в видимую, то начинаешь чувствовать эхо того, что чувствует дух поглотителя. Этому он учился много лет подряд. Сроки истекали, исчисленное звездами подходило к концу. Который должен стать новым началом, ибо истинной, совершенной пустоты нет в мире вещей – конец пребывания в одном воплощении есть новое воплощение. Одиннадцать тысяч дней пребывания в потоке силы, лепящей твердь из пустоты, за каждое пролитие живой крови. Выдержать боль, рождаемую столь мощным усилием растяжения, можно только обладая каменным телом и не обладая сердцем, о чем позаботились те, кто направляет ход зерен тепла и света. Можно смягчить эту боль вестью грядущего освобождения – возлиянием напитка из молока и меда, настоянного на первых ростках шамбалы. Ежедневно он носил поглотителю этот напиток. Возливал его с пением мантры призывания на землю праведности. В нынешнем своем воплощении он отмолил уже три пролития живой крови, а до того делал это же, находясь в другом теле.

      Он слышал стоны поглотителя. Уже несколько десятков дней, считанных звездами, тот не только стонал не смолкая, но и присоединял свой голос к пению Намгбу. Обратившись мыслями к настоятелю хийда, пожелав ему в душе долгой жизни, услышал подтверждение своей догадки: грядет обещанное.

      Зачем те, кто направляет ход зерен, прислали чужих – пока не знал. Один чужой был поглощен водопадом – Намгбу прочитал его мысли, полные стремления к воде, – следовательно, обрел искомое. Другой чужой совершил с ним вместе одно возлияние. Правда, вначале чуть не помешал должному. Но в итоге сам вошел в преддверие Прыжка Льва в Великую Пустоту – следовательно, так проложена была линия его судьбы. Вопросив духов, нужна ли новому избранному телесная пища, Намгбу получил ответ: нет, ибо он не стремится к покою, дух его не сыт совершенным в нынешнем облике. Следовательно, бесполезно насыщать тело, ибо у несытых по природе горло делается тоньше волоса, обрекая их на муки голода в течение четырех тысяч лет, считанных звездами.

      Консервный нож почти источился о глину, фактически кирпич – это Савостин знал на ощупь. Он проковырял в плите, запиравшей его узилище, выемку, где помещались кулак и полруки до локтя. Сколько еще осталось – не знал. Еды нет. Воды нет. Без воды человек может суток пять-шесть. И все, амба. Пока шурф копали, убедился, что не слишком вынослив по этой части. Значит, надо торопиться, сколь можно. Ковырял непрерывно, лишь изредка отдыхал лежа на дне круглой своей тюрьмы, из горлышка сползал, если задремывал прямо у работы. Выковыриваемую крошку сметал вниз, в отверстие. Самая тонкая пыль забивалась в нос, в глаза, коркой вставала в горле и где-то ниже. Корка трескалась, выступала кровь. Она тоже ссыхалась в корку и воняла. В жизни не доводилось Савостину нюхать более мерзкого запаха. Отвращение стояло в горле колом – хуже жажды, нарастающей слабости и муторной пустоты в коленках. Он знал: это страх. И тогда стискивал зубы, и снова долбил и скреб проклятую глину.

      И СКАЧАТЬ