– Прямо как ты, папа!
– Не смей так со мной разговаривать! – ставлю кружку в раковину, и она издает страшный грохот. Твою мать, разбилась.
– Ты в чужом глазу соломинку замечаешь, а в своем бревна не видишь! – кричит в ответ Маша.
На минуту я прихожу в себя и понимаю, что мы стоим на кухне и орём друг на друга. Чтобы на это сказала Машкина мать? Она всегда умела мастерски погасить любой конфликт между нами. Одно-два ласковых слова – и мы уже мирно пьем чай.
– Ладно, – вздыхаю. – Делай, что хочешь, дочь. Я тебя предупредил.
– Ты думаешь, Ксения тобой не пользовалась, а? Твоими деньгами!
– Замолчи, Маша, – цежу сквозь зубы.
– Купил ей самый крутой телефон, снял квартиру, карту дал безлимитную! И машинку, наверное, пообещал, да? Как сдаст на права. Какой-нибудь Порш?
– Маша, немедленно закрой рот. Я не собираюсь обсуждать с тобой эту тему.
– Только не помогли твои денежки, она променяла тебя на молодого и красивого!
Правая рука без моей команды замахнулась и ударила ее по щеке. Маша с ужасом посмотрела на меня и выбежала из кухни вон. Я тяжело опустился на стул и спрятал лицо в ладони. Вспышка гнева прошла, и я дико сожалел о том, что ударил дочку. Она вывела меня из себя. День тяжелый по всем фронтам, еще и разговор на повышенных тонах. Я поймал себя на мысли, что мысленно обращаюсь к своей покойной жене: «Прости меня, Валерия, что ударил нашу дочь. Скажи, ну что мне с ней делать? Как поступить?»
«Поступай мудро, Слава», – говорит во мне голос Леры.
Мудро – это значит, поддаться ей, пустить все на самотек? А что если Маша намылилась замуж, только затем, чтобы вырваться из-под моего контроля? Значит, моя забота ей поперек горла уже стоит.
Вижу этого щенка Вострикова насквозь – его интересуют Машкины деньги. Дочь генерального – лучшей партии не сыскать. Обычно зятья становятся правой рукой тестя, его первым заместителем. Черт, ну как мне до нее достучаться?
– Вы не можете бить Машу! – слышу за спиной разъяренный голос Вострикова.
Оборачиваюсь и вижу, что он стоит совсем близко, сжав кулаки. Хм, неужели ударит меня – своего босса? Встаю со стула и подхожу к нему вплотную.
– Ты что-то сказал, щенок?
Спокойно выдерживает мой взгляд. Не боится?
– Если Вы еще раз хоть пальцем ее тронете, клянусь, я заберу ее к себе домой. Она не будет терпеть Ваши побои.
– Побои? – усмехаюсь.
– Она плачет сейчас в своей комнате. Закрылась изнутри.
Толкаю Влада плечом и выхожу из кухни. Поднимаюсь на второй этаж и стучусь в спальню дочери:
– Маш, открой.
– Уходи! – слышу голос сквозь рыдания.
– Маш, прости меня, родная. Я погорячился. Давай поговорим? – прислоняюсь лбом к холодному дереву. – А помнишь, когда ты была маленькая, ты залепила мне пощечину? Мне тоже тогда было обидно, Маш.
Дверь резко открывается, и я вижу заплаканную СКАЧАТЬ