.

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ создают пробел в правовом регулировании и увеличивают трудоемкость процесса. Сомнительные преимущества юридической биотехнологии вызывают к жизни сложнейшие проблемы, которые можно было бы легко избежать, отказавшись от этого института.

      Неверно полагать, что юридическая биотехнология повсеместно признана в европейских государствах. На практике стороны крайне редко используют эту возможность. Общее отношение иностранной доктрины к этому институту – настороженное.

      Ф. Ригу считает наивным мнение авторов пояснительной записки к ст. 3 Римской конвенции 1980 г., которые пишут: «В случае депекажа выбор должен быть совместим, т. е. касаться элементов договора, которые могут регулироваться различными правопорядками, не приводя к противоречивым результатам».[145]

      П. Майер пишет: «Только в том случае, если договор содержит объективно отделимые элементы (например, договор, одновременно содержащий и положения о купле-продаже, и положения о техническом содействии), следует допускать юридическую биотехнологию». Римская конвенция закрепляет право сторон выбрать правопорядки для отдельных частей договора. Однако под частью договора, по мнению П. Майера, следует понимать совокупность прав и обязанностей, логически отделимых от договора, т. е. сторонам не должно быть разрешено осуществление депекажа применительно к различным аспектам режима договора, «поскольку это разрушит авторитет права».[146]

      Представляется, что только такое толкование ч. 4 ст. 1210 ГК РФ оправдывает целесообразность ее сохранения в законодательстве и избавляет доктрину от необходимости разработки лжетеорий.

      Неиспользование российским законодателем принципа «локализации автономии воли». Стороны могут выбрать право любого государства. Российское законодательство не закрепляет принципа «локализации автономии воли», который присутствует, например, в праве США[147]. Таким образом, в договоре между российской и белорусской организациями в качестве применимого может быть указано право Бразилии. Представляется, что в данном случае, допуская столь широкие возможности для сторон, законодатель несколько отходит от принципа связи права и общественных отношений. Общественное отношение наиболее эффективно регулируется правом того государства, к которому оно тяготеет, в котором оно локализовано. Независимо от того, что собой представляет автономия воли, очевидно, что законодатель не может предоставлять сторонам договора абсолютную свободу выбора. Это противоречило бы сущности права и сущности государства. Выбор права, таким образом, должен быть ограничен правовыми системами, имеющими отношение к договору. Поскольку суд не должен применять право, не близкое по отношению к договору, стороны также не должны этого делать.

      Впрочем, нельзя не признать, что в ряде случаев несвязанность сторон «родными» правопорядками облегчает осуществление внешнеэкономических отношений. Вопрос о СКАЧАТЬ