Частные случаи ненависти и любви. Виктория Черножукова

Чтение книги онлайн.

      – Гадкое?!

      Лиза опешила. Она ожидала чего угодно, только не такого эпитета. И лицо у профессора, когда он произносил «Мелдерис», так брезгливо сморщилось, будто ему предложили лизнуть жабу.

      «Напутал что-то, – подумала она. – Знаменитый летчик, герой Латвии гадким точно не может быть. Только не гадким! Наверное, припомнил какого-то однофамильца».

      – Я говорила о Герберте Мелдерисе. Он до Второй мировой войны был известным человеком. Совершил беспосадочный перелет в Америку, сам сконструировал свой самолет… Его даже орденом наградили! Я узнала, что он какое-то время жил в Даугавпилсе. Вы можете что-то рассказать о нем? Об этом Мелдерисе?

      Лизе показалось, что профессор смотрит на нее с жалостью, как на чужого ребенка, который лопает вредную дрянь, и запретить ему это никак невозможно.

      – Я вот сейчас спрошу, а вы меня сразу простите или сделайте вид, что простили, потому что отвечать вопросом на вопрос – моя национальная привилегия. Вы случайно не еврейка? Нет? Ну ничего страшного. Так с какой целью, милая барышня, вы интересуетесь этим, с позволения сказать, Мелдерисом?

      Лиза на секунду задумалась. Вообще, изначально она не собиралась врать Юриному профессору, наоборот, хотела выложить историю с дедушкиным архивом и откровенно признаться, что дело – семейное, родственное. Но слово «гадкий» предполагало другую линию беседы. Кроме того, Рюмину она тоже правды не сказала, поэтому, чтобы не путаться, повторила вчерашнюю легенду: она студентка исторического факультета из Петербурга, заинтересовалась латышским Чкаловым, стала собирать материал, обнаружила, что в биографии знаменитого некогда летчика отсутствует внятная концовка, и решила докопаться до истины.

      – И что же? Сведения действительно отсутствуют? – Фишман явно был удивлен, даже как будто раздосадован.

      Лиза кивнула.

      – Странно. – Он по-птичьи наклонил голову набок и вниз, сцепил наверху живота узловатые веснушчатые руки и забормотал под нос. – Это очень странно. Как же так? За столько лет больше никто? Ни монографии, ни статьи? Не может быть… А с чем работали? Архивы? Интернет? Обращались к кому-нибудь из историков?

      – Да. Я встречалась с Гунтисом Упениексом.

      Фишман грустно улыбнулся.

      – Ну да, Гунтис… Бойкий паренек был… Помню его. И что же он вам рассказал?

      Лиза хмыкнула. Слово «паренек» в отношении маститого профессора Упениекса, по ее мнению, звучало диковато.

      – Сказал, что Мелдерисом серьезные ученые не занимались, потому что все ресурсы латвийской исторической науки направлены на другой исторический период – советскую оккупацию.

      – Вот как? Очень интересно… А мою книгу «Дети в гетто» он не упоминал?

      – Нет… – Лиза пожала плечами и откусила кусочек пирожного, решив, что хватит ему томиться на тарелке, раз уж она сегодня осталась без завтрака.

      Юрий, СКАЧАТЬ