– Я всё-таки встречу тебя завтра – пойдём в школу вместе. Скажи, во сколько?
Я хмурюсь. Если не скажу, с Тёмы станется прийти к моему подъезду в пять утра и встать на караул.
– У тебя олимпиада завтра, помнишь?
– Сбор всё равно в школе. Так во сколько?
Вообще-то я завтра в школу не собиралась. Ну да бог с тобой.
– Без пятнадцати восемь. – Я останавливаюсь у крыльца, где кто-то снова разлил пиво, и машинально бросаю взгляд вверх, на окно нашей кухни. Свет горит – значит, мама дома. Отлично, от рулета с киви она точно не откажется. – Спасибо, Тём.
Он кивает и молча смотрит, как я вхожу в подъезд. Знаю, будет стоять ещё минут пять, и только потом уйдёт. Вдруг я застряну на лестнице, да?
На первом этаже всего две жилых квартиры – наша и соседей слева. Они как обычно ссорятся – за дверью слышно, как что-то бьётся.
Щелчок замка тонет в этом шуме.
Я вхожу и сразу замечаю мужские ботинки на коврике у двери. Аккуратные, дорогие, с заправленными шнурками. Хм.
Из кухни раздаётся воркующий мамин голос:
– Володя…
Я осторожно ставлю на пол пакет с ужином. Во-ло-дя. Не Владимир ли это Семёнович, мамин начальник, на которого она жаловалась весь этот месяц? Других знакомых Володей у нас, кажется, нет.
Интересно, она его хоть чаем напоила? Я оставляла в холодильнике шоколадные эклеры – нашла?
Как бы так незаметно заглянуть – и пропихнуть к ним меренговый рулет, – чтобы меня этот Володя не заметил? Мама давно ко мне своих ухажёров ревнует, так что на кухне появляться сейчас совсем не стоит. А вот ужин она вряд ли догадалась приготовить. Как же быть?
Тут из кухни раздаётся приятный мужской голос:
– Выходи за меня?
И звук такой, словно при этом на колени встали.
Вот это поворот! Пойду-ка я ещё погуляю, им явно сейчас не до меня.
Но только я собираюсь снова надеть куртку, как мужчина – Володя – торопливо продолжает:
– Не волнуйся, я уверен, твоя дочь всё поймёт. Она ведь уже взрослая и, конечно, будет жить с нами – дом у меня большой, на троих его точно хватит…
И тут испуганный мамин голос вскрикивает:
– Нет, не будет!
Я замираю.
– Оля, ты что? – Володя, похоже, обескуражен.
Я сглатываю, а мама продолжает:
– Ты прав, она уже взрослая. И прекрасно справится сама. Ей лучше остаться здесь. И вам не придётся привыкать друг к другу.
Я закрываю глаза и пытаюсь дышать ровно. Володя ещё меня не видел, он не понимает. А мама отлично знает, как я действую на мужчин. “Шлюха, вся в тебя”, – говорила бабушка в Сочи, к которой мама таскалась со мной каждое лето, пока вредная старуха не померла. Эта квартира от неё осталась – хоть какой-то плюс, раньше мы по съёмным мотались, совсем тоскливо было… СКАЧАТЬ