Клеточник, или Охота на еврея. Григорий Симанович

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ вследствие сильнейшей интоксикации организма. В результате визуального осмотра и обыска никаких следов пребывания посторонних лиц в эту ночь в квартире покойного не обнаружено. Признаков насильственной смерти или каких-либо насильственных действий по отношению к покойному также не наблюдается. Согласно показаниям соседей по лестничной клетке, а также с нижнего и верхнего этажей, никакого шума из квартиры не доносилось, никаких посетителей соседи не видели, ибо спали безмятежно в сей ранний час. Более точные выводы могут быть сделаны по результатам дактилоскопии, патолого-анатомического исследования и опроса более широкого круга соседей, родственников и знакомых. Предварительная, рабочая версия – непредумышленное (смерть по неосторожности) отравление спиртосодержащей жидкостью.

      В машине, по дороге в прокуратуру, Тополянский упорно боролся с плохими предчувствиями, сомнениями и подозрениями. Будучи еще молодым следователем райотдела милиции, он раз и навсегда дал себе слово не суетится в поисках версий и не выстраивать всяческих вздорных схем, покуда нет результатов хотя бы первичных экспертиз и допросов. Но совладать с собой удавалось не всегда.

      Вот и сейчас, двигаясь по вечерней Москве в изнуряющих пробках, Алексей Анисимович то и дело мысленно возвращался на место происшествия и не мог, черт подери, отделаться от ощущения какой-то театральной мизансцены. Что-то на кухне выглядело демонстративно, декорированно, хотя смерть от перепоя сама по себе идеально вписывалась в контекст, в драматургию российского быта. Тем более – объем спиртного. Пять бутылок, если без шуточек, это слишком. Запредел…

      Мариничев молча развалился на заднем сидении. Знал, как и все оперативники: с Тополянским после выезда на место преступления первым заговаривать не следует.

      На подъезде к конторе в памяти нарисовалось… расположение бутылок на столе. Тополянский еще на квартире задал себе вопрос, почему эти пять гильз от снарядов, укокошивших журналиста газеты «Мысль», выстроились правильным крестиком. Каким же стойким, закаленным бойцом алкогольного фронта надо быть, чтобы после убийственных доз играть в бутылочки. Или избрана такая форма бравады, такие понты: вот, мол, они, родимые, крест на мне поставили? Перед кем понты, если он пил в одиночку? Перед собой? Или посредством такой, с позволения сказать, конфигурации что-то сообщить тому, кто первым обратит внимание? И как вообще мог человек фигурно расставить бутылки после такой убийственной дозы?

      И еще вот эти… Уборщица Фролова таких не припомнит. Небедный человек с хорошим окладом. Обстановка в квартирке, пусть однокомнатной, вполне-вполне… В гардеробе неслабая пара костюмчиков, даже смокинг припасен – видать, для журналистских раутов. Туфли не копеечные, модные. И тапочки, кстати, приличные, кожаные. Утро апреля, в доме тепло. На трупе добротный махровый халат синего цвета с вензелем «Hilton», а на ногах нечто в виде обрезанных до щиколоток буро-коричневых войлочных валенок. Неровно обрезанных, грубо… Откуда они взялись? Фролова СКАЧАТЬ