Жестокие слова. Луиза Пенни

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ pas pour moi, merci,[7] – с улыбкой ответил Дэвид. – И Анни тоже больше не наливать.

      – Глупая женщина, – пробормотал Жан Ги, входя в кухню. Он схватил полотенце с крючка и принялся яростно вытирать тарелку (Гамаш даже подумал, что цветочного рисунка на ней они больше никогда не увидят). – Признайтесь, вы ее удочерили.

      – Нет, изготовили в домашних условиях. – Следующую тарелку Рейн-Мари протянула мужу.

      Темная голова Анни на секунду появилась в кухне:

      – Сам иди в задницу! – и исчезла.

      – Господи помилуй! – сказала Рейн-Мари.

      Из двоих детей Гамашей на отца больше походил Даниель. Крупный, задумчивый, усердный. Он был добрым, нежным и сильным. Когда родилась Анни, Рейн-Мари вполне естественно надеялась, что этот ребенок будет похож на нее – добрую, умную, яркую. Одержимая любовью к книгам Рейн-Мари Гамаш работала библиотекарем в Национальной библиотеке Монреаля.

      Но Анни удивила их обоих. Она была сообразительной, склонной к соперничеству, веселой. Если она делала что-то, то отдавалась этому всей душой.

      Они должны были предвидеть это. Когда она была еще совсем младенцем, Гамаш брал ее в свои бесконечные поездки на автомобиле и пытался успокаивать плачущую малышку, напевая своим низким баритоном песни «Битлз», Жака Бреля. «La Complainte du phoque en Alaska»[8] группы «Beau Dommage».[9] Это была берущая за душу баллада, и Даниель любил ее больше всего. Но на Анни она не действовала.

      Однажды, когда Гамаш засунул орущее дитя в машину, пристегнул и включил зажигание, в кассетнике у него заиграла стоявшая там старая пленка «Weavers».[10]

      Они запели фальцетом, и девочка успокоилась.

      Поначалу это казалось каким-то чудом. Но после сотого круга по кварталу, когда девочка смеялась под пение «Weavers», голосивших «Уимове, Уимове»,[11] Гамаш затосковал о прежних деньках и сам готов был завопить. Однако пение продолжалось, и маленькая львица уснула.

      Анни Гамаш стала их львенком. А выросла львицей. Но иногда во время тихих совместных прогулок она рассказывала отцу о страхах, разочарованиях и ежедневных печалях своей молодой жизни. И старшего инспектора Гамаша охватывало желание обнять дочку, прижать ее к себе, чтобы хоть в эту минуту ей не нужно было изображать отвагу.

      Из-за своих страхов она и была такой непримиримой. А боялась она всего.

      Весь остальной мир видел сильную, благородную львицу, а старший инспектор, глядя на свою дочь, видел Берта Лара,[12] хотя никогда не говорил ей об этом. Ни ей, ни ее мужу.

      – Мы можем поговорить? – спросила Анни у отца, не обращая внимания на Бовуара.

      Гамаш кивнул и передал полотенце Дэвиду. Они прошли по коридору в гостиную, где книги ровными рядами стояли на полках и не столь ровными стопками – под столами и рядом с диваном. На кофейном столике лежали газеты «Ле девуар» и «Нью-Йорк таймс», в камине неторопливо горел огонек мягким, жидким пламенем ранней осени. Время ревущего пламени морозной зимы еще СКАЧАТЬ