Я у него всё спрашивала: «Ты чего там сидишь, никак не поешь? Если бы мне пришлось столько сидеть, я бы чокнулась. Мы уже купаться сходили, а ты все ешь…».
Но Санька делал унылый вид, и устало ковырял вилкой в котлете, от чего та вся разваливалась и делалась совсем неаппетитной.
Когда мы уходили гулять, тетя Поля всегда предупреждала, чтобы к обеду не задерживались. Но часто было так, что мы, конечно же, не знали, сколько времени и, заигравшись, забывали про обед. Тогда, в намеченное тетей Полей время по всей округе разносился страшное: «Саша, обедать, обедать, обедать…». Тетя Поля выходила на крыльцо с большой медной трубой от старого граммофона и кричала в эту трубу как в рупор. Получалось очень громко. Трубу эту, будь она не ладна, мы с Санькой нашли на нашем чердаке. Дедушка тогда еще говорил, что граммофон тоже был, его после войны привез из Германии бабушкин брат. Только пластинок было мало, а вскоре и которые были, то ли раскололись, то ли потерялись, и граммофон засунули на чердак. Потом, правда, и сам граммофон пропал, только труба от него осталась.
Санька при этом крике через граммофонную трубу «О-бе-дать…» всегда делал понурый вид и обреченно плёлся по направлению к дому. И только один раз он обрадовался этому призыву к обеду.
Как-то раз мы ушли от дома очень далеко. Мы с ним решили исследовать нашу реку и дойти до её начала. Хотелось нам найти то место, откуда начинается река. Мы долго шли по реке. Она становилась все уже и уже. Потом река как будто пропала, а вместо неё осталось только мокрое поле с отдельными островками земли. Мы, прыгая с одного островка на другой, продвигались всё дальше. Стали появляться редкие кусты, торчавшие в разных местах прямо из воды. Островки земли уменьшились, и превратились в отдельные кочки осоки или какой-то похожей на осоку колкой травы. Мы с Санькой прыгали по этим кочкам. Сначала это было легко и забавно, потом – всё сложнее, так как кочки располагались всё дальше и дольше друг от друга. В какой-то момент у Саньки с ноги слетела одна сандаля. Он не допрыгнул до кочки и одной ногой попал в воду. Когда Санька забрался на кочку, оказалось, что под водой настоящая трясина и сандалию засосало. Надо было ему помогать, он был младше меня. Я легла на кочку животом и опустила руку в воду, нащупала дно. Оно было неприятное, илистое и очень мерзкое. Рука дальше не доставала. Я спустила с кочки ногу. Погрузив ногу глубоко в ил, я вроде, нащупала Санькину сандалю. Ноге было холодно, там внизу, как в морозильнике. Растопырив пальцы на ноге, я попыталась захватить Санькину сандаль, чтобы вынуть её. Но, ни тут то было. Ил был такой вязкий и вроде как маслянистый, что сандалия никак не захватывалась, а только глубже погрузилась так, что я её уже и не различала. Кроме того, у меня очень замерзла нога. Я, к тому же, боялась, что ил меня будет засасывать всё глубже, и я не смогу выбраться. Санька сидел на соседней кочке и наблюдал за спасением сандалии. Поборовшись с трясиной и с кочкой, я, наконец, выдралась из взбаламученной воды. К ноге присосалась пиявка. Отодрав пиявку, я решила, что пора возвращаться домой. Видимо начало реки это и есть вот это самое болотистое поле.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.