Журнал «Юность» №10/2022. Литературно-художественный журнал

Чтение книги онлайн.

      История вторая

      У меня было братьев пятеро и один. Говорил – не разлучить нас и до седин – самый старший. И твердили ему в ответ остальные – никого нас сильнее нет.

      Младший умер – мне не стукнуло и пяти. В лес ушел – не воротился. И не найти до сих пор ему покоя. Из ночи в ночь он стоит у изголовья, молит помочь. Я в ответ молчу. Он – скалится и сипит. А под утро в свете солнца огнем горит. А в ночи все повторится из раза в раз. Я его жалею холодом темных глаз.

      Предпоследний сгинул – стало едва мне шесть. Напоролся ночью темной на ржавый шест, что торчал в овраге диком, среди лесов. Стал он самым ненавистным из темных снов.

      Как коснется леса сумрачная пора – он приходит и глядит. А в груди – дыра. Тянет руки, ждет полуночную зарю. Я в ответ ему молчанье одно дарю.

      Третий брат ушел, когда мне минуло семь. Он успел явиться миру во всей красе – много девок разнесчастных ушло за ним в поле снежном средь одной из суровых зим.

      Он остался камнем черным лежать на дне. Я молчу и слышу – тянется все ко мне. Головой качаю, взглядом пустым корю и в ответ ему ни слова не говорю.

      Брат второй со мной прожил весь девятый год. Все надеялся – его-то не заберет, стороной пройдет, не сыщет среди полей. На крыльце упал в полуночный мрак сеней. И не встал он больше – треснула голова. Так из братьев старших ныне осталось два.

      А ведь было, было – пятеро и один. У старшого голова – пелена седин. Он сидит под вечер у моего окна. Говорит – жива? Я только молчу – жива. Он считает дни, когда же его черед за собой утащит, выволочет, найдет. Я его жалею – мало осталось ждать. Он не знает, что не первому умирать.

      Первый в этот час – бледнеющее лицо, у него черед ступает уж на крыльцо, отворяет тихо старую нашу дверь. Чтоб закончить вереницу навек потерь.

      Я сижу и слышу – хриплый да сиплый смех. Было братьев пятеро – ныне забрали всех. Прямо за чертой холодные все стоят и за старшим сквозь безлунную ночь глядят.

      Но его никто, никто уж не заберет – пятерым при жизни он уступил черед – уберег себя, нашедшего поутру, средь коряг-болот неназванную сестру.

      Брат последний мне – и дух, и отец, и сын. Нас не разлучить до самых моих седин.

      До скончанья дней в глаза будет мне смотреть.

      Раз ему досталась в сестры немая смерть.