Я – Распутин. Алексей Вязовский

Чтение книги онлайн.

      Обедали скромно. Суп, бифштекс с картошкой, пироги, квас, настойки. За столом было четверо. Гость – доктор Калмейер, массивный мужчина с пышными бакенбардами. Сама хозяйка дома и ее муж – пожилой чиновник с бородкой клинышком а-ля Калинин. Правильно я вычислил – его превосходительство господин действительный статский советник Владимир Михайлович Лохтин, гражданский генерал. А Ольга Владимировна, получается, у нас генеральша.

      Сначала обсудили мое пророчество. Но так, вскользь, тема общины публику не волновала. Потом беседа перескочила на странную смерть бывшего генерал-губернатора Петербурга Трепова. Того самого, который в прошлом году объявил бунтующей столице, что армия «холостых залпов давать не будет» и патронов тоже не пожалеет. Беспорядков и уличных боев, в отличие от Москвы, действительно, не случилось – метод угроз подействовал.

      Затем разговор перешел на состояние детей Столыпина. После недавнего взрыва на Аптекарском острове пострадали сын и дочь премьера. Если первый отделался ушибами, то Наталья стала инвалидом. Ей даже сначала хотели ампутировать обе ноги, но в итоге врачи спасли конечности.

      – Ходить не сможет, – констатировал со вздохом Калмейер, который оказался лечащим врачом Натальи.

      – Это почему же? – встрял я.

      – Сложные, смещенные переломы с осколками, – коротко ответил доктор, не глядя на меня.

      По его лицу было видно, что он не одобрял увлечение Ольги Владимировны оккультными личностями.

      – Молитва отца Григория исцеляет не только душу, но и тело, – Лохтина отпила вина из бокала, посмотрела на меня влюбленными глазами.

      Я поежился. Рядом сидит муж с ножом в руках, пилит бифштекс. Надо уезжать из этого дома. И поскорее.

      – Тут обедней не поможешь, – покачал головой доктор. – Осколки молитвой правильно не сложатся. Девушка будет расти, а кости…

      Калмейер махнул рукой, снял заложенную за воротник салфетку. Бросил ее на стол.

      – Божья молитва может все, – уверенно произнес я, поворачиваясь к Лохтиной. – Лист бумаги нужон да карандаш.

      Все с любопытством уставились на меня.

      – Позвольте узнать, зачем? – поинтересовался Владимир Михайлович, тоже снимая салфетку.

      – Займемся инженерным делом.

      – Вот как? – Лохтин смотрел на меня с изумлением. – Какие науки вы изучали, в каких университетах?

      Похоже, надвигается сеанс публичной порки.

      – Владимир, я прошу тебя! – попыталась сгладить хозяйка дома, позвонила в звонок.

      Горничная принесла мне лист бумаги, карандаш. Я отставил тарелку прочь, сложил руки.

      – Господи, прости нас грешных… – дальше я молился молча, попутно вспоминая аппарат Илизарова. Мать, хирург, не раз меня брала к себе в отделение. Насмотрелся.

      Закончив молитву, я под удивленными взглядами присутствующих нарисовал СКАЧАТЬ