Одинокое путешествие накануне зимы. Виктор Ремизов

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ острых елей скользила. В темных отражениях деревьев зеркало открывало свою глубину – колыхались травы, проплывали рыбы.

      Как не любить было это последнее осеннее солнце и облетающие лиственницы под ним, ручей, ледяным водопадиком радостно булькотящий в речку, строгие таежные тени на белых северных склонах… или полдневные покати, сухие и теплые, где лежат сейчас лесные звери, и тоже греются, и смотрят на блистающую под солнцем Лену и на меня… А я просто плыву по осенней речке, делаю хорошо знакомую мне работу, и нет в этом ничего особенного, а душа скачет и радуется.

      Впереди показалось хорошее место, всякий рыбак остановился бы – островок разделял русло надвое. Я причалил. Мелкая протока меня не интересовала, а основная у дальнего берега была глубока и нетороплива, стройные молодые лиственницы заглядывали в нее и наверняка видели ленков, стоящих в тени. На первом сплаве двадцать лет назад здесь поймали несколько больших ленков. Мы везли с собой эмалированный бак литров на пятьдесят, а времена были несытые, коммунистические, и мы солили рыбу домой. Последний же раз, с детьми, ничего этого уже не было, и мне запрещали ловить больше, чем мы могли съесть, что и правильно, конечно.

      Со второго заброса взял некрупный ленок, я вывел его на берег, полюбовался и положил в лодку. Вспомнил, как мое семейство протестовало, не стал больше забрасывать. Просто посидел на теплом борту лодки. О них думал, разглядывая плывущие мимо рыжие хвоинки.

      Два года назад в этом месте на дне лежала елка, теперь ее не было, унесло, должно быть, половодьем. Я не помню две трети того, чему меня учили на филфаке, а речки помню. Иногда мне кажется, что могу вспомнить в мельчайших деталях все тридцать с чем-то речек, что проплыл за годы. Дела, кстати, в бизнесе даже и двухлетней давности не помню совсем.

      Речка стала затихать, пошла неторопливыми, задумчивыми плесами. Солнце уже цеплялось за сопки, иногда тонуло в них наполовину или совсем, но после нескольких поворотов реки снова возникало над вершинами елок. Лодку несло ровно, и я положил весло. Вода всхлипывала по бортам, пахло мокрыми мхами и травами с берегов, осенней тайгой. Не было никакого меня. Совсем не было. Только темнеющая вечерняя речка, елки, прозрачные и красноватые в закатных лучах, блестящие паутины меж них, высокое небо… меня не было. Это были совсем другие отношения с миром.

      Одиночество, как и молчание, бесценно.

      Остановился, когда уже сильно завечерело. Пока возился с палаткой и дровами, стемнело. Поставил сковородку на таганок, ленка порезал на куски. Лена, невидимая в темноте, негромко поплескивалась.

      Мне было двенадцать лет, когда я первый раз ночевал один на волжском острове. Я все сделал так, как это бывало у нас с отцом: сварил уху, чаю напился, постелил телогрейку у костра, другой накрылся. Я все-таки опасался чего-то – весла вынул из лодки и положил рядом и топор под руку. Проснулся среди ночи. Погода испортилась, Волгу штормило, со всех сторон на меня недобро смотрели гигантские спруты, СКАЧАТЬ