За правое дело. Василий Гроссман

Чтение книги онлайн.

      Александра Владимировна всегда испытывала перед Мостовским несвойственное ей чувство робости. И сейчас ей показалось, что Мостовской осуждает ее, и она покраснела. Печальна и трогательна краска смущения на старческом лице.

      – Подчинилась требованиям дочерей и внуков, – сказала Александра Владимировна, – после ленинградской зимы вам это, вероятно, кажется лишним и странным.

      – Наоборот, совсем наоборот, далеко не лишним, – сказал он и, сев к столу, принялся набивать самосадом трубку.

      – Пожалуйста, вы ведь курите, – протянул он ей кисет. – Попробуйте моего.

      Мостовской вынул из кармана кремень, пухлый белый шнур и кусок стального напильника.

      – «Катюша», – сказал он, – не ладится она у меня.

      Они переглянулись и улыбнулись друг другу. «Катюша» действительно не ладилась, не давала огня.

      – Я сейчас принесу спички, – предложила Александра Владимировна, но Мостовской замахал рукой:

      – Что вы, спички, кто их теперь тратит зря.

      – Да, теперь держат спички на случай ночных неожиданностей военного времени.

      Она пошла к шкафу и, вернувшись к столу, с шутливой торжественностью сказала:

      – Михаил Сидорович, разрешите вам преподнести от всей души, – и протянула непочатый коробок спичек.

      Мостовской принял подарок. Они закурили, одновременно затянулись и выпустили дым, он смешался в воздухе, пополз лениво к открытому окну.

      – Думаете об отъезде? – спросил Мостовской.

      – Как все, но пока еще никаких разговоров нет.

      – А куда думаете, если не военная тайна?

      – В Казань, туда эвакуирована часть Академии наук, а муж моей старшей дочери, Людмилы, он профессор, собственно, член-корреспондент, получил квартиру, то есть не квартиру – две комнатки, зовет к себе. Но вам-то беспокоиться нечего, за вас подумают.

      Мостовской посмотрел на нее и кивнул.

      – Неужели их не остановят? – спросила Александра Владимировна, и в голосе ее было отчаяние, как-то не вязавшееся с уверенным и даже надменным выражением ее красивого лица. Она заговорила медленно, с усилием:

      – Фашизм действительно так силен? Я не верю этому! Объясните мне, ради бога. Что это? И эта карта на стене, мне иногда хочется ее снять, спрятать. Сережа каждый день переставляет флажки. Как прошлым летом – возникают все новые направления: харьковское, потом вдруг курское, потом волчанское и белгородское. Пал Севастополь. Я спрашиваю у военных, выпытываю – что это? Что с нашими людьми? – Она помолчала и, движением руки как бы отталкивая страшную для себя мысль, продолжала: – Я подхожу к книжным полкам, вот о которых вы говорили, где Пушкин, Чернышевский, Толстой, Ленин, беру в руки книги, листаю их, – нет, нет, мы остановим фашистов, конечно, конечно, остановим!

      – Что же вам отвечают военные? – спросил Мостовской.

СКАЧАТЬ