Судьбы суровый матерьял…. Виктор Брюховецкий

Чтение книги онлайн.

      Хорошо живу. Люто, молодо!

      Мне бы кучера.

      В черном!

      Воланда!

      Чтобы мог я на всем скаку

      Глянуть сверху вниз на реку,

      На Казанский собор, на Спас,

      Где увидел бы без прикрас

      Этот город в прожилках вен

      С тайной жутких своих дворов,

      Где когда-то средь серых стен

      Тосковал я – найти бы кров;

      Где, сработанное хитро,

      Привечало меня метро

      Не за деньги и не «за так» —

      За пятак!

      Я бросал пятак,

      И проваливался туда,

      Где зимой тепло без пальто,

      Где везли меня поезда

      И не спрашивали – ты кто?..

      Дышит город зноем и покоем.

      Каменно и душно. Не вздохнуть.

      Я здесь проживаю не изгоем —

      Должником. Пора бы и вернуть.

      Много разрешил он мне когда-то!

      Тайну этих скверов, площадей

      Раскрывал… хотя и скуповато.

      Город… город…

      Скопище людей.

      И не то, чтоб это всё прельщало,

      Перевоплощало и звало —

      Никаких наград не обещало,

      За собою в пропасть не влекло.

      Но пошел же. Сунул в петлю бошку.

      Мерил свои версты, гать гатил,

      Поначалу думал – понарошку,

      Оказалось, жизнью заплатил.

      Еду ли в метро, стою на Невском,

      Слово подбираю ли, строку,

      Чувствую себя всегда довеском,

      Щепкою приколотым к куску.

      В граде Питере в сумерках снег невесом,

      И пушист, если очень искрят провода.

      В граде Питере ходит народ колесом

      Из трамвая в метро, из метро хоть куда.

      Эскалатор неспешно везет и везет.

      Ну, и как поспешишь?

      И никто не спешит…

      Я считаю, что мне в этой жизни везет,

      Потому что я к Питеру-граду пришит

      Крепкой дратвою, той, что сшивают гужи,

      Чтобы труд – для души,

      Чтоб дороги – легки,

      Чтобы сшивки хватило на всю эту жизнь

      До победного дня, до последней реки.

      Я люблю этот город и сумерки тож,

      Кровь его светофоров и тайны дворов,

      И Казанский – за то, что на хана похож,

      И знобящую сырость балтийских ветров.

      И куда б я ни шел, и о чем бы ни пел,

      Возвращаюсь к нему: до чего же хорош!

      Как же сильно когда-то пред ним оробел

      Я, обутый в литую резину калош.

      Но помог он мне, выварил в горьком соку.

      Напитал мои вены добром. На века!

      Чтоб я помнил о том и берег.

      Берегу!

      А иначе, откуда бы эта строка?

      А иначе, откуда бы дом и семья,

      И жена по душе, и дите по уму,

      А иначе с чего бы спокоен был я,

      Всем нутром ощущая грядущую тьму?

      Тертый, СКАЧАТЬ