Евреи и христиане в православных обществах Восточной Европы. Коллектив авторов
Чтение книги онлайн.

Читать онлайн книгу Евреи и христиане в православных обществах Восточной Европы - Коллектив авторов страница 22

СКАЧАТЬ „плетения словес» достигло наивысшего развития»[242]. В литературе не раз акцентировались его панегирический в отношении Сикста IV характер, гиперболизм чувств, высказанных в адрес папы. В послании «блаженный Сикст» славословится как «старейшина всем сущим священным отцам и православным патриархам», «великое солнце, всемирный светильник, церковный свет, всесвятой и всенаисвятейший отец отцем и всеначальнейший пастырь пастырем», «вселенский учитель, законоположенный второй Моисей», «столп крепок от лица вражия, храбрый воин царя небесного, второй Иисус Навин… секущий нещадно глаголом Божиим [и] мечем духовным врагов креста Христова».

      По сути, эти пышные эпитеты составляют большую часть обширного Мисаилового послания, которое, вопреки отмеченной M. Грушевским «риторической виртуозности»[243], достаточно бедно по содержанию. Основное, что в нем декларируется – правоверность („истинное благоверие») обитателей «северной страны»: «Мы все сущие здесь, на стране далечей, словесные овцы того ж стада Христова от двору его святого – святой соборной апостольской церкви». Признавая Флорентийскую унию 1439 г. и католическую трактовку Св. Троицы („исповедуем… Духа Святого равно купно исходяща от Отца прежде, такоже и Сына единым духновением»[244]), Мисаил настаивал на отсутствии догматических расхождений между восточным и западным христианством: «Несть бо разнствия о Христе грекам и римлянам, и нам сущим российским славянам, все едино то же суть».

      Между тем до него дошли слухи о «некиих… исповедающих глаголы ложные… яко несмы истинные христиане». Мисаил не назвал имен хулителей, твердивших, что православные, населяющие ВКЛ, не могут считаться настоящими христианами; однако, без сомнения, речь шла о неких католических иерархах (их, по утверждению Мисаила, «много в наших странах»), которые «силою влекли из благочестия в благочестие» – перекрещивали православных в католиков, ссылаясь на авторитет папы[245]. Чтобы прекратить эти «нестроения, распри и расколы» между христианами, Мисаил призвал понтифика отправить в Литву двух «доброразумных мужей» – католика и православного, знатоков «обычаев, закона и устава» своих церквей, «хранящих уставления Флорентийского собора». Они должны были гармонизировать межконфессиональные отношения в пределах БКЛ – что имело особое значение в условиях турецко-татарской экспансии в Европе, успехам которой способствовало разобщение в христианском лагере: «Бидящи они наше нестроение и немирную промежду нами нелюбовь, многие страны христианские поседоша и в свой закон Махметов многих от них обратиша; уже бо и самих нас поблизу они ныне суть, а… на таковых подобает вражду имети купно всему роду христианскому».

      В специальной литературе отмечалось, что по своей идейной направленности и стилистике послание Мисаила несколько напоминает «Похвальне слово» Цамблака Констанцкому собору. Однако, без сомнения, прямое обращение православного митрополита к римскому первосвященнику было весьма экстраординарным СКАЧАТЬ

<p>242</p>

Gudziak B. Crisis and Reform: The Kyivan Metropolitanate, the Patriarchate of Constantinople, and the Genesis of the Union of Brest. Cambridge (Mass.), 1998. P. 51; Пелешенко Ю.В. Розвиток украшсыал opaTopcbKoï та агюграф1чно'1 прози кшця XIV – початку XVI ст. Кюв, 1990. С. 79.

<p>243</p>

Грушевсъкий М. Iсторiя украшськсд лггератури. Кшв, 1995. Т. 5. Кн. 1. С. 213. Отметим, между прочим, специфический характер комментариев к этому изданию, автор которых С.К. Росовецкий, анализируя Мисаилово послание, вместо того, чтобы дать обзор новейшей литературы вопроса, напускается на «молодого исследователя» Ю. Пелешенко, размышляя над тем «вредом, который нанесло воспитанию младшего поколения украинских медиевистов принудительное отлучение от историко-литературного наследия М.С. Грушевского», и предлагает собственную трактовку слова «прерютив», известную, однако, еще А. Петрушевичу (см.: Там же. С. 251–252); ср.: Соборное послание русского духовенства и мирян к римскому папе Сиксту IV / Изд. A.C. Петрушевич. Львов, 1870. С. 33–34. На фоне такого откровенного пренебрежения традициями академизма особенно рельефно выглядят достоинства другого комментария, связанного с той же проблематикой, – замечаний Б.Н. Флори к переизданию работы митрополита Макария (см.: Макарий (Булгаков). История русской церкви. М., 1996. Кн. 5. С. 426–427, 430), переросших в специальное исследование: Флоря Б.Н. Попытка осуществления церковной унии в Великом княжестве Литовском в последней четверти XV – начале XVI века // Славяне и их соседи. М., 1999. Вып. 7. С. 40–81.

<p>244</p>

Впрочем, ниже в послании отмечается, что «Дух не рожден, но исхожден от Отца». Отсутствие здесь упоминания о Сыне (если только оно не является позднейшим текстуальным дефектом) может свидетельствовать о поверхностном восприятии православной иерархией ВКЛ католических доктрин.

<p>245</p>

Об этой практике см.: Sawicki J. «Rebaptisatio Ruthenorum» w swietle polskiego ustawodawstwa synodalnego w XV i XVI wieku // Pa-stori et magistro. Lublin, 1966. S. 229–242.