Переодевшись (она привезла с собой всего один комплект одежды, чтобы помнить, что она не собирается здесь задерживаться надолго), Элла приготовила завтрак из найденных в кладовке консервированных бобов и вяленого бекона, поела, потом выпила две чашки кофе с разведенным и подогретым на плите сухим молоком, затем высмотрела тенистое местечко на крыльце, проглотила оставшиеся обезболивающие таблетки, что походило на тушение низового пожара водяным пистолетом, и неподвижно просидела целый час, пока головная боль не сделалась почти терпимой.
Немного придя в себя, Элла начала мысленно прокручивать список дел. Если поднажать – как здоровый человек, – то, вполне возможно, она быстро здесь со всем управится и вернется в город завтра, самое позднее – послезавтра. До этого, как ей напомнил Боб, нужно уладить формальности в крематории, а самое главное – навести порядок в домике, упаковать личные или ценные вещи, которые она заберет с собой, все остальное сложить в коробки и провести генеральную уборку, чтобы можно было запереть дом и оставить его в таком виде, пока она не решит, что с ним делать дальше.
Вчерашнее появление странного человека в костюме почти убедило Эллу продать ранчо. А он, наверное, даже и риелтором не был! В любом случае, она была уверена, разбор вещей бабушки не займет много времени: у Мими Прэгер, аскета и минималистки до мозга костей, было всего три платья (два для церкви, одно на каждый день), две пары брюк (зимние и летние), два штопаных-перештопаных свитера и комбинезон, в котором ее кремировали. Единственной книгой в доме была Библия, и, кроме ружей, рыболовных снастей, шахматной доски с фигурами и нескольких предметов «фамильного» фарфора, Элле практически нечего было вывозить. Единственную ценность, свадебную фотографию Уильяма и Рейчел, родителей Эллы, стоявшую у кровати Мими, она давным-давно забрала и поставила в своей квартире в Сан-Франциско.
Фотография эта стала причиной одного из самых жутких скандалов, что случались между бабушкой и внучкой. Наутро после выпускной церемонии в колледже Элла приехала в домик, чтобы попытаться переговорить с Мими, но старуха чувствовала себя уязвленной и реагировала гневно и неадекватно, не хотела разговаривать с внучкой, не желала ее слушать. Когда Элла попросила отдать фотографию, Мими отказалась и злобно прошипела:
– Она тебе не принадлежит! – Ее высохшее лицо превратилось в маску ярости. – Нельзя просто так приходить и брать что хочется.
– Но это же мои родители! – выкрикнула Элла в ответ. – А эта фотография – единственная ниточка, которая связывает СКАЧАТЬ