Я моргаю и открываю глаза. Мне видно выражение лица Клавдии – непривычно мягкое, полное заботы, – а лицо Лидии я не вижу. Не понимаю, чего она так волнуется.
– Просто я не люблю врать, – вздыхает она. – Видела бы ты мою маму. Она тут хотела со мной завести разговор про «чувства» и «перемены», и я ей сказала, что не занимаюсь сексом. А теперь тайком иду покупать противозачаточные. Я ужасная дочь?
– Никакая ты не ужасная, – пожимаю плечами я. – Ты что, хочешь с ней обсудить, как вы с Иэном Уотерсом чпокаетесь?
– Во-первых, фу-у. – Клавдия смотрит на меня в зеркало. – А во-вторых, разве кто-то еще говорит «чпокаетесь»?
– Я говорю.
Она прыскает со смеху.
До клиники минут пятнадцать, и дальше мы едем в молчании. Родители Лидии работают в финансах, поэтому можно не бояться встретить здесь какого-нибудь друга семьи. Все, что ей нужно сделать, – это зайти, заплатить за таблетки и выйти.
Клавдия заезжает на парковку. Там уже стоят шесть машин, хотя еще только раннее утро. Выцветшая вывеска с розовыми буквами у тяжелых железных дверей – словно кадр из фильма.
Я отстегиваю ремень безопасности и наклоняюсь вперед, чтобы мне было видно Лидию.
– Хочешь, мы зайдем с тобой? – спрашиваю я. Так странно видеть ее без привычного дымчатого макияжа. – Можем все вместе туда пойти.
Лидия мотает головой, расстегивая свой ремень безопасности.
– Нет. Меня могут и не узнать, но если мы придем все вместе, то нас узнают точно.
Скорее, узнают Лидию с Клавдией. Они дружат уже сто лет, ходят в одну школу и друг к другу в гости.
– Есть закон о конфиденциальности. – Клавдия выключает зажигание.
– Угу, – подтверждаю я. – Врачи и медперсонал не могут никому ничего рассказать без твоего разрешения. Все будет нормально.
– А что, если мы на урок опоздаем?
Я и Клавдия одновременно усмехаемся.
– Ничего страшного, – говорю я. – Если что, скажем твоим родителям, что ты мне с чем-нибудь помогала. Если хочешь, можешь им сказать, что я заболела.
Врать миссис Ву будет неудобно. Я всего раз была у них в гостях, с ночевкой в сентябре, она нас тогда на завтрак блинами накормила. Но ради Лидии я готова соврать.
– Ох. – Лидия потирает предплечья. – Снова вранье.
– А по-моему, это и есть важная составляющая подросткового бунта, – замечает Клавдия. – Ну и типа… со временем твои родители сами догадаются, что ты на противозачаточных, и не нужно будет никаких неловких разговоров. Ведь все-таки это не мои родители.
– Да знаю, – произносит Лидия. – Ладно, я быстро.
Она выбирается из машины, громко хлопая за собой дверью. Наверное, теперь я бы могла пересесть вперед, но я остаюсь на заднем сиденье, подтянув колени к груди.
– Так странно, – пронзая СКАЧАТЬ