Сперва Миха пробрался через полуразрушенные хибары. Некоторые из них вяло занялись, вокруг других лежали тела, судя по приличной одежде, отнюдь не рабов. Потом были помосты.
И снова мертвецы.
Берег.
Корабль, на сей раз нормальный, без колес, правда, он горел и весьма интенсивно, выпуская в сизое небо полосы дымов. Тут же, на берегу, растянутые веревками, отходили люди. Миха видел их лица и раззявленные рты, из которых не доносилось ни звука.
Или доносилось, но он утратил способность слышать?
Все заглушал тот же дикий гул.
И тогда Миха увидел её.
Женщину, что сидела на огромном дощатом щите. Щит держали четверо темнокожих гигантов. Их лица, расписанные белыми и синими полосами, казались уродливыми масками. Бугрились мышцы, выталкивали шрамы, из которых складывался сложный рисунок. И он сам по себе гляделся одеждой.
Миха отступил в тень полуразвалившегося барака.
Но его то ли не заметили, то ли не сочли опасным. Гиганты стояли. Женщина стучала по маленьким барабанам, стоявшим на коленях, целиком сосредоточившись на этом занятии. И лицо её, застывшее, неподвижное, ужасало.
Она не была молодой.
Скорее наоборот. Миха отметил седые космы, такие яркие на фоне черной кожи. И обвисшую грудь. Складки на боках. И руки, что взлетали и опускались, едва-едва касаясь поверхности барабанов. Но каждое прикосновение порождало гул.
И гул отражался в голове.
Он вызывал боль и ненависть. И пелена ярости вновь упала на глаза, заставив отступить.
Миха заворчал и заставил себя шагнуть вперед.
– Прекрати, – сказал он женщине, ничуть не сомневаясь, что будет понят. И она услышала. Оскалилась, обнажив такие острые зубы. А гиганты, что держали щит, открыли глаза.
Миха увидел налитые кровью белки и черные точки зрачков.
– Прекрати. Не знаю, чего добиваешься, но мертвецов много.
Женщина засмеялась.
– Сотворенный! – она говорила на другом языке, которого Миха не мог знать, но он прекрасно понял её. – На тебе кровь проклятых!
– На мне много какой крови, – признался он и почесал за ухом. Кровь теперь ощущалась липкой пленкой, которая, застыв, намертво въестся в кожу.
– Ты убил сотворившего. Хорошо, – женщина оскалилась больше, и Миха увидел острые подпиленные зубы. У людей это ненормально.
Люди – это млекопитающие. А значит, зубы у них дифференцированы на клыки, резцы и еще что-то там, чего он уже не помнит.
Он сделал шаг, не сводя с гигантов настороженного взгляда, готовый ударить.
– Не бойся. Мои сыновья не причинят вреда.
– Зачем? – только и спросил Миха.
– Они пришли в мой дом. Они разорили его. Они убили моих детей и детей их детей. Они должны умереть сами.
– Все? – Миха обвел рукой городок, который уже тонул в дымах. – Ты убила всех из мести?
– Месть? – СКАЧАТЬ