Возвращаюсь в кабинет, чтобы забрать туфли. Оставляю ключ от дома Графа на столике. Выхожу на улицу – в морось, в ночь. Некоторое время стою на крыльце, вглядываясь в силуэты коттеджей через дорогу. Осознаю, что свет в окне напротив только что горел, лишь когда он гаснет. И что-то словно гаснет в моей душе. Возможно, это надежда, что все окончится хорошо.
Глава 2
Я уверена, что Граф хочет узнать продолжение истории, но все равно коротко выдыхаю, когда дверь поддается.
В прихожей темно и тихо. Пальто оставляю на вешалке, раскрываю на просушку большой черный зонт. У меня странное ощущение. Я бы назвала это интуицией – если бы смогла разобрать, что именно чувствую.
Поднимаюсь на второй этаж. Тишина густая, звенящая. Не слышно даже звука моих шагов – его скрадывает ковровая дорожка на лестнице. И только у самого кабинета я слышу легкую музыку и женский вокал – Граф любит джаз.
Дверь приоткрыта. Подойдя ближе, вижу любопытную картину. Стул, с которого вчера спускал меня Граф, находится на прежнем месте. А на нем на цыпочках, смахивая с полок пыль пестрой метелочкой, балансирует горничная. Рюши коротенького платья – мое-то было куда длиннее – подергиваются от ее усердной работы, трутся о голые загорелые ноги чуть ниже ягодиц.
Все-таки Графу пришлось нанять горничную. Я так довольна этой крошечной победой, что меня не смущает даже факт наведения порядка в полночь.
Собираюсь распахнуть дверь и замираю: на ногу горничной, аккурат под самыми рюшами, ложится мужская ладонь. Оборки мгновенно прерывают танец. Я настолько готова услышать хлесткий звук пощечины – и даже вмешаться в происходящее, – что не сразу верю своим глазам: ладонь медленно, совершенно безнаказанно, ползет вверх и скрывается под платьем.
Шок не позволяет мне отвести взгляд. Широко распахнутыми глазами я наблюдаю, что вытворяет ладонь. Легкая и тонкая ткань так льнет к руке, а движения Графа столь выразительны, что платье кажется прозрачным. Горничная охает, не прекращая выполнять свои обязанности. И только тогда я наконец осознаю – этот спектакль разыгран специально для меня.
От негодования перехватывает дыхание, щеки мгновенно вспыхивают. Отвратительно! То, что Граф издевается надо мной, и особенно то, что я так долго наблюдала за этим.
Отступаю, надеясь переждать этот накал страстей где-нибудь в самом дальнем уголке дома, но слышу требовательное:
– Входите!
Пялюсь на дверь, словно не до конца понимаю значение приказа.
– Входите. Или больше не возвращайтесь, – объясняет свою позицию Граф.
Все еще медлю. Негодую, злюсь, трушу. Уйти!.. Остаться?.. Какова цена моей гордости?
Ему безразлична моя история. И уж тем СКАЧАТЬ