– Мы обговорим этот пункт отдельно. Будет странно выглядеть, если мы станем держаться за ручки как подростки.
– Пункт? – не поняла я.
– Я составил договор, – Литвинов поднялся, подошел к столу, взял бумагу и протянул мне. – Ознакомься. Можем внести некоторые изменения, если тебя что-то не устраивает.
Я пробежала бумагу глазами.
«Данный договор заключается между Литвиновым Максимом Андреевичем и Астаховой Еленой Владимировной… Такого-то числа, такого-то года… Вступает в действие… Стороны обязуются…» Интересно, что же стороны обязуются?
Господин Литвинов обязуется вернуть госпоже Астаховой некий документ, который она ему одолжила, будучи в здравом уме и твердой памяти.
– Почему так заковыристо обозвал зачетку? – поинтересовалась у Литвинова.
– Потому что ты практически собиралась дать мне взятку. Я тебе проставляю экзамен, а уж что ты мне собиралась предложить за подобную услугу, я даже подумать боюсь.
– Ничего я тебе предлагать не собиралась. Просто просила поставить троечку.
– За это можно получить реальный срок и тебе и мне.
– За то, что ты мне просто поставишь несчастную тройку? И по поводу твердой памяти я бы поспорила, – заметила я.
– Предлагаешь написать, что ты совала мне некий документ в штаны, будучи пьяной в стельку?
– Да, звучит по-идиотски, – согласилась я.
Продолжила чтение. Я обязуюсь из благодарности за возврат некоего документа с подписью Литвинова изобразить его временную невесту. Полная чушь.
– Этот договор будет действителен в суде, например?
– Нет. Кто же примет такой бред к рассмотрению?
– Тогда на фига его заключать?
– Я юрист. Мы и не такие договора в фирме заключаем. Они вселяют некую уверенность.
– Вселяют иллюзию уверенности, – я смяла договор и кинула его через плечо в корзину для бумаг, стоящую у письменного стола. – Не люблю пустые обещания, договора, формальности. Мне достаточно твоего слова. Русские купцы раньше миллионные сделки скрепляли не договорами, а рукопожатием.
– Ага, значит, все-таки историю права читала, – оживился Максим Андреевич.
– Читала, – призналась я. – Но запомнила мало. Про купцов было интересно.
– Тогда пожмем друг другу руки и этим заключим сделку, – Литвинов протянул мне руку. Я пожала ее.
Он не спешил выпускать мою ладонь:
– Веришь мне?
– Верю.
– Я тебе тоже.
Максим Андреевич смотрел на меня и улыбался. Очень по-доброму. Потом наклонился и поцеловал мне руку. Мягкие губы коснулись кожи и словно обожгли горячим дыханием. Я невольно вздрогнула.
– Испугалась? – вкрадчиво спросил Литвинов.
Голос неожиданно пропал, сердце предательски замерло, и я ничего не ответила.