Угрозы, которые несет в себе краткосрочный подход, простираются далеко за рамки государственной политики, и сейчас мы вплотную подошли к критической отметке. Это связано с растущими экзистенциальными рисками, под которыми понимаются маловероятные, но крайне разрушительные события, связанные с новейшими технологиями. Первое место в рейтинге таких рисков занимают угрозы со стороны систем искусственного интеллекта, например автономного оружия, почти не контролируемого людьми. К подобным рискам относятся и искусственно созданная пандемия, и ядерная война, спровоцированная государством-изгоем в эпоху нарастающей геополитической нестабильности. Специалист по рискам Ник Бостром, в частности, обеспокоен развитием молекулярных нанотехнологий и опасается сценария, при котором террористы завладеют самореплицирующимися наноботами размером с бактерию, не смогут их контролировать, и в результате атмосфера планеты станет непригодной для жизни. Перед лицом таких угроз многие эксперты по экзистенциальному риску сходятся во мнении, что с вероятностью примерно один к шести в течение этого века человечество ждет катастрофа с колоссальным числом жертв[4].
Не менее реальны и другие риски, связанные с упадком цивилизации из-за разрушения экосистем, от которых зависит не только наше благополучие, но и сама жизнь. По мере того как мы бездумно выкачиваем из недр топливо, отравляем океаны и уничтожаем виды со скоростью, позволившей биологам говорить о начале «шестого вымирания»[5], разрушительные перспективы становятся все ближе. В нашу эпоху глобальных сетей эта угроза осознается уже в мировом масштабе: у нас нет плана Б, а точнее, планеты Б, на которую можно было бы сбежать. По словам историка экологии Джареда Даймонда, такое уничтожение природы лежало в основе цивилизационных коллапсов на протяжении всего существования человечества, СКАЧАТЬ
3
См. Simon Caney, 'Democratic Reform, Intergenerational Justice and the Challenges of the Long-Term', Centre for the Understanding of Sustainability Prosperity, University of Surrey (2019), p. 4, о концепции «пагубного краткосрочного подхода». Для всестороннего анализа краткосрочности в политике см.: Jonathan Boston, Governing the Future: Designing Democratic Institutions for a Better Tomorrow (Emerald, 2017).
4
Эксперт по экзистенциальным рискам из Оксфордского университета и философ Тоби Орд считает, что вероятность этого риска составляет один к шести (при этом наибольшая угроза исходит от ИИ), в то время как по результатам опроса, проведенного университетским Институтом будущего человечества, этот показатель составил 19 %, что несколько выше (Toby Ord, The Precipice (Bloomsbury, 2020), p. 167); https://thebulletin.org/2016/09/how-likely-is-an-existential-catastrophe/). Когда я попросил оценить риск исследователя экзистенциальных рисков Андерса Сандберга, он ответил, что вероятность того, что мы обречены, составляет всего 12 % (выступление в The Hub, Оксфорд, 21 мая 2018 г.). Измерение экзистенциального риска, несомненно, не может быть точным и содержит элементы спекуляций. Об опасениях Ника Бострома по поводу нанотехнологий см.: https://www.nickbostrom.com/existential/risks.html.
5
Шестое, или голоценовое, вымирание – одно из наиболее значительных массовых вымираний видов животных и растений в истории Земли, происходящее в настоящее время в результате деятельности человека, прямого истребления, конкуренции с завезенными чужеродными видами и других антропогенных причин. –