– …вот эти пятигранники например. Что они вам напоминают? – Стефан был в ударе. Разливался соловьем, клокотал длинным горлом, речью давился и даже хватал за руку Мэри, словно женушку свою. Таким он бесил Виктора и опять кулаки начинали чесаться. – Да, огромные, гигантские, глупые в джунглях. А если их уменьшить? У кого кубик Рубика был?
– У меня. – Мрачно ответил Виктор и навалился боком на Стефана. Пить ему перехотелось. Представил пьяного журналиста Варшавски с нескончаемым потоком умных мыслей и тошноту почувствовал. Пустобрех, враль и выпендрежник. И все равно, он тут самый живой, если конечно не считать Мэри.– Ты ближе к делу, час то заканчивается, нам еще побег надо обсудить. Мой Страус и так считает меня великим засранцем. Таблетки сегодня предлагал.
– Хорошо. Перехожу к сути. Если посмотреть сверху, – цепь троп, которые сходятся к озерам, напоминают лабиринт. И в этом лабиринте разбросаны бонусы. Ну для нас с вами они не слишком полезные.
– Ага, особенно «качельки», мне чуть ползадницы не оторвало…
– Это потому что ты непростительно маленький, студент. И тело твое крохотное, как пупсик, и сознание твое как воск, из которого еще ничего не слепили!
– Обиделся что ли?
– Нет, истину глаголю. Мы с вами идем по гигантской детской площадке. Очень конечно другой, с иной логикой, и с иными размерами, но именно по детской площадке. Здесь лабиринт, в котором разложены бонусы и подарки для тех, кто пройдет.
Виктор почесал бритую голову. И как только Философ до такого додумался? В общем-то, похоже. Но как объяснить вышки эти опасные и «качели», которые на полмили волны распространяют. Кто же это так своих детей не любил, что смертельные игрушки им положил?
– Это для тебя они смертельные, а для их роста в самый раз. Как фейерверк или хлопушка.
Вслух видимо думал, олух. Посмотрел на Макса, худого до странности и серого.
– А вышки как бенгальские огни, значит, для умных подростков? Так что ли? Ты что думаешь, Макс?
– Вообще-то я согласен, – вдруг фыркнул профессор, хотя Виктору показалось, что он счастливо дремлет. Нет, слушал, проказа, в оба уха. Только он Макса хотел услышать, да так и не услышал. – Уважаемый пан Варшавски логически свою теорию доказал, а я видел на одном многограннике изображение ребенка, что является прямым доказательством. Что-то вроде штампа: предназначено для детей.
И профессор взялся описывать, какой огромный и уродливый ребенок был изображен на многограннике, который все уже называли «черный кубик Рубика», какие у него клешни были вместо рук и глаза на самой макушке и прочие страсти. Сфотографировать при помощи браслета профессор, конечно же, не догадался. Ну да бог с ним. Идем мы, значит, не по тропе, а по детской песочнице и подрываемся на СКАЧАТЬ