Озеро молчания. Татьяна Апсит

Чтение книги онлайн.

СКАЧАТЬ ты ему нравишься? Вина не надо – душа и без того парит, как птаха в поднебесье.

      Оставив машину на одной из тихих улочек – такие, наверное, есть в каждом городе – мы вышли наконец к истертым ступеням. Парфенон, нежно-кремовый в эти утренние часы, четко рисовался на плоской, как стол, вершине скалы, неожиданно взметнувшейся к небу в самом центре города, в сердце Педиэи – великой Равнины Аттики. Никос начал что-то объяснять, я вежливо кивала. Что он мог рассказать мне об Акрополе, где я, кажется, знала каждый камень? Сейчас слева от Священных ворот руины квадриги Марка Випсания Агриппы, справа – маленький храм Ники Аптерос – Бескрылой Победы (середина пятого века, ионический ордер, архитектор Калликрат). А потом Пропилеи, парадные ворота Акрополя (сочетание дорического и ионического ордеров, архитектор Мнесикл).

      Мы медленно поднимались в гору, и вот он на самом деле совсем рядом – маленький изящный открытый храм богини Победы, и можно прикоснуться к шероховатому камню. Я закрыла глаза и ощутила кончиками пальцев острое ребро и длинный плавный изгиб каннелюры – так слепой узнает дорогое лицо. Я и была незрячей, чудо откровения являлось здесь и сейчас, и моя дрожащая от восторга душа скользнула между прутьями решетки и растаяла на золотистых теплых плитах. Я была пилигримом, достигшим обетованной земли и замершим на границе света.

      Немецкая речь ворвалась в тишину, Никос протянул мне руку и повел прочь от подходившей тургруппы. Пройдя сквозь ряды колонн Пропилеев, мы оказались на площади Акрополя; впереди справа уходила в синеву громада Парфенона, и ноги сами понесли меня туда. Стройные десятиметровые колонны, несущие мощный антаблемент и сохранившиеся фрагменты фронтона, производили обманчивое впечатление: я знала, что на самом деле их едва можно обхватить вчетвером. Изуродованный периптер ограбленного и разрушенного храма был все же божественно прекрасен. Никос повернулся ко мне и зло проговорил:

      – Английская работа. Они набросились на него, как волки на оленя.

      Он говорил о храме, как о живом существе, и в этом была особая боль: греки давно и, кажется, вполне безнадежно бьются за возвращение украденных сокровищ – британцы, как водится, хранят ледяное молчание. Это на самом деле ужасно: парфенонские горельефы и скульптуру можно встретить и в Британском музее, и в Лувре, но в Греции их почти нет. Правды ради, я все же уточнила:

      – Молотками работали еще венецианцы в семнадцатом веке – тоже были ценителями прекрасного и поклонялись античности.

      – Они были варварами, – прозвучал гневный ответ.

      Рана кровоточила – Никос весь горел. Я попыталась примирить его с действительностью:

      – Любовь, знаете ли, принимает иногда причудливые формы. А что до варваров – вы правы, по сравнению с ними, – я кивнула на Парфенон, – мы и остались варварами. Можно стать на уши, можно вывернуться наизнанку, но достичь такого совершенства невозможно и сознавать это мучительно: СКАЧАТЬ