– Отток крови и недостаток кислорода в мозге. Это обморок. Поживее, я опаздываю на самолёт…
– Что мне сделать?
– Вода и бульон.
Хлопок двери. Моё запястье обхватывают тёплые сухие пальцы. Я, наконец-то, могу открыть глаза.
Боже…
Он ещё больше, чем в прошлый раз.
Сидит на краю кровати, зажав большим пальцем мой пульс, и сосредоточенно смотрит в свои спортивные часы с кучей всяких циферблатов.
Боясь сделать лишний вдох, пялюсь на его лицо. Оно загорелое и очень мужественное. В нём нет ничего… мальчишеского, ни одной черты, хотя выглядит он молодо.
Скользнув глазами по мощной шее и рельефной груди, перевожу глаза на наши руки. Его ладонь тоже загорелая, очень широкая. Опутанная сухожилиями и венами. А его бицепсы… они толщиной с моё бедро, честное слово…
Опомнившись, поджимаю пальцы на руке, потому что мои ногти – это кошмар. И я не преувеличиваю. Они выглядят так, будто я пилила их пилой… это нервное, и это отвратительная привычка, за которую я себя ненавижу. Мужчина поднимает глаза, повернув ко мне практически лысую голову.
Они у него голубые. Без серого.
Голубые и очень внимательные…
– Как тебя зовут? – Отпускает мою руку.
– Айза… – шепчу шершавым голосом, не спуская с него глаз.
– Сколько пальцев, Айза? – Загибает он свой большой.
– Четыре…
– Когда ты ела в последний раз? – Берется за молнию на моей куртке, и я в панике шарахаюсь в сторону, саданув ему по руке.
– Спокойно. – Тут же убирается он к чёрту, а я сажусь, отползая к спинке кровати.
Быстро осматриваю комнату, похожую на персиковый кекс. Повсюду этот тон. На стенах, шторах и на полу. Две кровати, шкаф и окно, по которому лупит дождь.
Кошусь на дверь, предупреждая:
– Не трогайте.
– Нужно снять мокрую одежду. – Встаёт мужчина с кровати, и мои глаза поднимаются вслед за ним, а потом он забрасывает руку и стягивает с себя толстовку, потянув за ворот.
Край белой футболки поднимается, оголяя кусок живота. Мощная косая мышца убегает за пояс резинки спортивных штанов, из-под которой на меня смотрит полоска белых трусов с фирменной надписью… низ его живота покрыт тёмными волосками, которые также утекают под резинку.
С усилием проталкивая в пересохшее горло слюну, я уже смотрю на то, что у него ниже этой резинки, и щёки загораются так, будто к ним поднесли открытый огонь. В панике увожу глаза и смотрю в потолок, но фрагмент его тела от пупка до выпирающего паха навсегда отпечатался в мозгу.
Низ моего живота реагирует внезапным всплеском ноющей тяжести, от которой хочется сильнее сжать бёдра… это так неожиданно, что я впиваюсь пальцами в своё колено.
Перед моим носом возникает чёрная толстовка со словами:
– Брюки и носки тоже сними.
Вскидываю на него глаза, не шевелясь.
Он СКАЧАТЬ